И непременно слышится вопрос: почему же прелестная и умная женщина, увлеченная необычной личностью и добившаяся признания от сурового отрицателя любви, не ответила ему тем же, не вышла за него замуж? О причинах можно догадываться и спорить, но не так, как это делал – грубо, примитивно и оскорбительно – критик журнала «Современник» М. Антонович: «Женщина, добрая и возвышенная по натуре, сначала увлекается им, но потом, узнав его ближе, с ужасом и омерзением от него отворачивается, отплевывается и „обтирается“ платком…» Нет, конечно, всё не так. Прежде всего они не настолько уж «однородны», как полагала Одинцова. Скорее, прав был Базаров: «…между вами и мною такое расстояние…» Да, расстояние социальное, мировоззренческое, психологическое, материальное и тому подобное. Но мы знаем немало случаев, когда люди успешно преодолевают это расстояние при одном условии – при условии взаимной большой любви. Была ли такая любовь у прекрасной «аристократки»?
Тургенев утверждает, что она «мало влюбляется в Базарова» (письмо к поэту К. Случевскому). Да, мало, но дело в том, что она никого в жизни не любила – то ли неспособна была, то ли не везло ей – и оттого страдает, полюбить хочется (Маяковский писал: «Страшно не любить»), да так, чтобы «жизнь за жизнь. Взял мою, отдай свою…» И Базарова, «человека не из числа обыкновенных», хочется ей полюбить. И что-то в душе и в сердце ее происходит. Когда Базаров, еще до признания, обмолвился, что намерен уехать к отцу, «она побледнела, словно ее что в сердце кольнуло, да так кольнуло, что она удивилась и долго потом размышляла о том, что бы это значило». С холодными и безразличными к мужчине женщинами такое не случается. И уже готова была Анна Сергеевна сказать Евгению Васильевичу «одно слово», пытаясь удержать его, но Базаров, у которого «сердце так и рвалось», стремительно покинул ее. И долго еще женщина будет решать для себя этот роковой гамлетовский вопрос, мысленно произносить: «Или?», оценивать свои чувства: «Я и себя не понимала». И даже у постели умирающего она всё еще не в состоянии ответить определенно, «точно ли любила» этого человека. И где она, эта мера любви? Может быть, влечение к Базарову – это и есть потолок любовных возможностей Одинцовой, не знавшей другой любви. А страх, который она временами испытывает при мыслях о «нигилисте», объясним: покойного мужа, «ипохондрика, пухлого, тяжелого и кислого», она «едва выносила», вышла за него по расчету, натерпелась, как говорится, обожглась и теперь, будучи свободной, осмотрительнее решает свою судьбу, вглядывается в малознакомого, но поразившего ее воображение мужчину и пытается понять свои непривычные чувства. Можно ли в этом упрекнуть ее?
