Макс подошел к девушке и взял ее за локоть. Она вздрогнула, но не вырвалась. Он поднял ее со стула и поцеловал в губы. Зелеными глазами она заглянула ему в лицо, он снова ее поцеловал, и она ответила. Макс обнял ее и крепко прижал к себе.
— Что вы делаете? — прошептала Баша.
— Ничего, ничего…
— Вдруг войдет кто-нибудь.
— Не бойся, никто не войдет.
Его охватило желание. Он попытался расстегнуть ее платье, но Баша схватила его за руки.
— Не сейчас.
— А когда?
— Сперва надо поближе узнать друг друга…
— Скажи честно, у тебя кто-нибудь был?
— Что вы, никого! Ей-богу, никого не было!
Макс понимал: он может сделать с ней все что захочет, но он сдерживался. В последнее время у него было так много неудач с женщинами, что он теперь боялся рисковать. Ни с того ни с сего нападало желание и так же внезапно исчезало. Будто в него вселился бес, который изнутри дразнит его и пытается унизить. Он опять припал к губам девушки, раздвинул их языком…
Раздался стук в дверь. Баша отскочила от него и стала торопливо поправлять платье и прическу.
Макс открыл. На пороге стояла горничная в чепце и белом переднике.
— Вас к телефону.
3
Он узнал голос Райзл.
— Макс, это ты? Не думала, что ты в гостинице, но все-таки решила позвонить. Ну как, встретился с Башей?
— Да. Она сейчас тут, у меня.
— Поздравляю!
— Это не то, о чем ты подумала.
— Да? А что же вы там делаете, псалмы читаете?
— Разговариваем.
— Надо бы ее испортить, но спешить некуда. Макс, Шмиль сегодня утром в Лодзь уехал.
— Он что, ездит по субботам?
— В субботу даже лучше, чем на буднях. В поезде свободнее.
— И то верно.
— Ты там эту Башу сильно не задерживай. Знаю я ее хозяев, это ж весь мир перевернется, если она им на третью трапезу рыбы и простокваши не подаст. Что вечером делаешь?
— Сначала гавдолу[86], потом «Гамавдил»[87] пою.
— Приходи, вместе споем.
— Договорились.
— В котором часу подойдешь?
— В семь.
— Только смотри, перед этим живота не набивай. Кто ко мне приходит, тот обязан поесть.
— Я ж тебя до костей объем.
— Да и на здоровье.
Макс повесил трубку и вернулся к Баше. Он боялся, что сегодня вечером останется один, но, видно, какой-то бес его опекает. Постоянно держит в страхе, но кое-что подкидывает понемножку.
Баша сидела на стуле, расчесывая гребнем рыжие локоны.
— А у моего старика тоже телефон есть, — сообщила она Максу. — Вдруг звонок среди ночи, все вскакивают. Старик берет трубку, а ему говорят: «У вас завязки от кальсон по полу волочатся».
— Шутники.
