— И когда можно на товар взглянуть? — спросил Макс.
— Хоть сегодня.
— Интересно, как это?
— Тс!
В сумраке Макс увидел, как Райзл прижала палец к губам.
Она встала, заглянула в спальню и тихо прикрыла дверь.
— Часов до одиннадцати проспит.
Макс тоже поднялся. Подошел к Райзл, обнял ее и положил ладони ей на зад.
— А вы тоже недурной товар.
Райзл засмеялась.
— Была когда-то.
— Да и сейчас тоже.
— Шмиль считает, за меня уже много не дадут.
Макс наклонился и поцеловал ее в губы. Она обвила руками его шею и страстно ответила на поцелуй.
— Ты моя…
— Да, милый. Вместе мы с тобой горы свернем…
Он подтолкнул ее к дивану, их колени соприкоснулись. Вдруг Райзл вырвалась.
— Не сейчас.
— А когда?
— Он так храпит, что на самом деле, может, подслушивает… Шпионская душа…
Райзл хихикнула. Да, она далеко не ребецн, но все-таки была верна Шмилю — целых двенадцать лет. Ее добивались многие мужчины, но ни один ей не нравился. На что ей всякие подонки? Они вызывали у нее отвращение, а приличного человека на Крохмальной не встретишь. Когда-то за ней ухлестывал актер из еврейского театра, но все, что он мог, это языком трепать и бахвалиться. Раньше Шмиль Сметана был красавцем, но ему уже за шестьдесят, пузо отрастил. Слишком много пива пьет.
— В моем возрасте деньги важнее, чем любовь, — сказала Райзл. — Все мы стареем.
«Все мы стареем». Давным-давно Макс слышал эти же слова от отца, но тот говорил к тому, что надо оставаться евреем, не грешить, каяться. Особенно часто он вспоминал об этом в месяце элуле[56], когда даже рыба трепещет в воде и евреи читают покаянные молитвы. Но Райзл имела в виду другое: старость не за горами, надо успеть себя обеспечить.
То, что для Макса — фантазии, для нее — серьезные планы. Она хочет, чтобы он перевозил шлюх в Аргентину, и готова ему помогать, стать его напарницей, а заодно и любовницей. Уже, загодя, подарила ему поцелуй, который так его взволновал. Макс сразу забыл все свои недуги, сомнения и страхи. Она стоит перед ним, с неженской силой сжимая пальцами его локти. Ее взгляд манит, обещает и пьянит.
— Я приду к тебе! — шепнула она ему на ухо.
— Когда? Да, хорошо.
— Одна из девушек здесь служит, у нас во дворе. Если хочешь, позову прямо сейчас.
— А ее хозяева?
— Их дома нет.
— Буэно.
Райзл вышла, Макс услышал, что она сняла телефонную трубку. Совсем стемнело, в доме напротив зажглись окна.
Максу казалось, что все это с ним уже было. Он отлично понимал, что Райзл Затычка толкает его в трясину. Денег ему хватает, он давно решил завязать. Но в его положении нельзя упустить ни одного шанса. Эта Райзл — огонь. Вдруг и правда она его исцелит? Еще и других ему приведет. А что, почему нет? Здесь — не то что в Лондоне или Берлине, где он с ума сходил от одиночества. В Лондоне ему было так тоскливо, что однажды он пошел в Уайтчепел слушать проповедь миссионера. А в Берлине на Гренадирштрассе к нему привязался нищий из Галиции и вытянул у него пятьдесят марок.
