— Ну и что же? В Берлине я за сутки двенадцать марок платил. Это шесть рублей.
— Так вы, значит, миллионер!
— Циреле, не болтай глупостей! — вмешалась мать. — Кому Всевышний помогает, тот может все себе позволить…
— Шесть рублей в сутки — это сорок два в неделю! Откуда у вас столько денег? Где вы живете, в Америке?
— Да, в Америке.
— А мы тут сидим и мечтаем учителя найти, — сказала Циреле. — Русский язык хотим учить, да и польский тоже. Вчера приходил учитель, двадцать копеек за урок запросил. Три урока в неделю — шестьдесят копеек, четыре злотых. Он бы за эти деньги нас обеих учил, но откуда столько взять? Это моя подруга, Лейча, — указала Циреле на вторую девушку.
— Лейча? Была у меня кузина Лейча. От оспы померла, не про вас будь сказано. Давно, лет тридцать назад.
— Разве тогда оспу еще не умели лечить? — спросила жена раввина.
— В Рашкове — нет. Вы тоже на этой улице живете? — повернулся Макс к Лейче.
Она открыла рот, чтобы ответить, но вдруг будто задумалась над этим простым вопросом. Потом заговорила медленно, запинаясь, как заика. Слова с трудом выбирались у нее изо рта:
— Мы-то — нет, мы на Простой живем. Из Вышкова переехали. Сперва папенька, а потом и мы все за ним: маменька, мой брат Йоэл, сестра Нойма и младшенькая наша…
— Кто ваш отец? Тоже раввин?
На губах Лейчи показалась улыбка.
— Нет, он сват. Еще часами торгуем, а старший братец — приказчик в магазине.
— Если у вас отец сватовством занимается, что ж он вам жениха не найдет?
Жена раввина нахмурилась:
— Она еще девушка молодая. Придет время, тогда и встретит своего суженого.
— Приехал сюда, и все таким чужим кажется. Больше двадцати лет миновало, и вот я снова здесь! Заглянул в ресторанчик, а там этот Шмиль Сметана все и рассказал. Жалко, что ли, русским свиньям, если раввин свадебный балдахин поставит? Все по домам разошлись, но в гостиницу идти — это совсем не то что к себе домой. Роскошный отель, но одному там тоскливо. Вот и подумал: зайду к святому человеку…
— У вас семья в Америке? — спросила жена раввина.
— Была.
— И что случилось?
— Сын у меня был, Артуро. Жена так назвала в честь своего отца Арье-Лейба. В Аргентине Арье становится Артуро. Отличный парень, умный, красивый. Как-то пришел с прогулки, говорит: «Голова болит». Жена велела ему в постель лечь. Лег, вдруг слышим, застонал. Жена ему стакан воды понесла, заходит, а он — все…
Женщина покачала головой.
— Господи, спаси и сохрани!
— Не мог я больше дома оставаться, — добавил Макс.
