Здесь, в реальном мире | страница 75

— Ах, чёрт, всё-таки нет. Мы всё ещё здесь, в реальном мире.

— Да тебе-то какое дело?! — У Вара в груди вдруг прорезалось рычание — самое настоящее. — Ну живу я в Волшебной Стране Справедливости — и что?

Джолин беспощадно отсекла ещё один стволик.

— Ты не реалист. Ты хочешь, чтобы вокруг были чудеса и волшебство, а так не бывает. Нужно быть реалистом, чтобы выжить в этом мире.

Вар нервно заёрзал.

— В смысле — выжить?

— В прямом смысле. Если жизнь идёт, а ты её не замечаешь, она просто наезжает на тебя и давит. Расплющивает.

Вар огляделся. Его окружали расплющенные фрагменты детской площадки. Ни один из них явно не догадывался, что жизнь собирается на него наехать.

— А что я должен делать?

— Раскрыть глаза. И смотреть в оба, чтобы она тебя не задавила.

Вар встал и подошёл ко рву.

Наверное, Джолин права. Как обычно. Она была права насчёт купели — он проверил в интернете, тогда, в первый вечер. И насчёт тех сгребальщиков и Чёрной Смерти она тоже оказалась права. И насчёт людей, которые шастают по свалкам; и насчёт того, что всем плевать, когда ты крадёшь водоросли из пруда; и насчёт того, что воду в баре можно брать бесплатно.

Джолин всегда права. А значит, нужно возродиться — и не просто кем-то, про кого родителям напишут: Вар общительный, коммуникабельный и нормальный! — и кто ведёт целеустремлённую жизнь и заботится о бабушке, но ещё и тем, кто смотрит в оба, чтобы жизнь его не задавила.

Реалистом.

Он поднял шланг, из которого наполнялась гигантская ванна для перерождения. Вода, насколько он видел, была самая обыкновенная — вода как вода. Джолин сказала, священник произносил над этой водой какие-то специальные важные слова, чтобы она посвятела.

Теперь в этом месте никакого священника нет — есть только они с Джолин. Значит, это должны быть их слова. И ещё Уолтера, поскольку вода-то у них из «Грота».

Он начал со слов Джолин:

— Всё когда-то было чем-то другим.

— О-о, да! Тут и говорить нечего, — добавил он за Уолтера.

Потом минутку подумал, что же скажет он сам.

— Когда речь о людях, то снаружи — это часть внутри, — проговорил он наконец. Может, и не самые важные слова, зато это правда.

Вода набиралась три дня и три ночи. На четвёртое утро Вар едва не рухнул с дуба, как в самый первый день.

Вар включил камеру. Спрыгнул на землю и помчался через двор, перекрыл кран. И побежал на мост.

Они это сделали. Вместо асфальта, этого убийцы журавлей, церковь была окружена водой, мирной и безопасной, блестевшей в объективе камеры сапфировой синевой.