— Вот так… хорошо… сейчас я нажму. Если больно, скажешь?
Скажет.
Сапфира молчать не привыкла. Она и на Лютого порыкивает, когда полагает, что он не прав.
— Не больно? А здесь? Или… ага… и кто это сотворил?
Иногда мне кажется, что, будь драконья глотка устроена немного иначе, они бы ответили. И быть может, оказались бы куда разумнее некоторых людей.
— Не скажешь… но он сволочь?
Возмущенное ворчание. А из ноздрей вырываются облачка пара.
— Где? Хотя… ты права… кого? Рыба?
Я знаю, что Сапфира понимает. И дело отнюдь не в эмпатии, на которую так любят ссылаться умники, хотя и эмпатия у них есть. Дело в разуме. В отличном от человеческого, но все-таки разуме. И язык наш им давался, особенно если разговаривать часто…
Качнулась украшенная шипами голова.
— Из-за чего хоть? Ага, а тут у тебя что?
Эти раны были почти незаметны, черные пятнышки на фоне синей чешуи. Но они беспокоили Сапфиру куда сильней, а стало быть, глубокие. Кто-то прихватил за загривок клыками. Еще повезло, что хребет не перекусил.
Вздох.
— Чешется?
Еще один вздох и отрыжка, от которой по пещере расползлось едкое облако желтоватого пара. А Ник отступил.
— Бока шить придется, — сказал он, вернувшись к саквояжу. И Сапфира потянулась за ним, но тут же свернулась клубком. — Сейчас, девочка, станет легче… погоди…
Он вытащил массивную бутыль.
— Ведро найдется?
Найдется.
— И воды…
Воды здесь целое озеро имелось, пусть несколько попахивавшей серой, однако вполне себе пригодной для питья. Городские так вообще ее любят, иногда просят принести пару баклаг. Одну я и вытащила. Ник плюхнул в нее тягучее темное зелье, которое разбавил водой.
— Это будет невкусно, но надо… потом станет легче.
И Сапфира открыла пасть. Она послушно проглотила лекарство, только потом рыкнула, выражая обиду.
— Потерпи, девочка, потерпи…
Огневки перебрались на драконий бок. А Ник протянул мне бутыль.
— Будешь давать трижды в день по две столовых ложки. Дней пять как минимум, даже если станет легче. Снимет жар и воспаление. А ты пей, ясно?
Сапфира отвернулась и спрятала морду под крыло.
— Как она вообще?
Я поскребла шею, на ней чешуя тоньше и довольно чувствительна. И драконам нравится, когда шею чешут. И Сапфире нравилось. Раньше. Сейчас она просто дернулась, скручиваясь сильнее.
— Могло бы быть и хуже. С Лютым зацепилась?
— Не знаю. Я просто нашла ее здесь и вот… Лютый вряд ли. Драконицу он не тронет.
— Странно, — Ник вытащил железный лоток с инструментами, которые разложил прямо здесь. Активировал встроенный артефакт на радость огневкам, которые дармовую силу жаловали едва ли не больше, чем сливки. — А кто еще из крупных?
