— И у них вышло?
— Отчего бы и нет? Николас Эшби, не нынешний, а прапрадед Станислава, был сенатором. Его отцу принадлежало с полсотни фабрик и заводов по всему побережью. А самому Николосу — земли, начиная от Тампески и заканчивая побережьем. Уже после он продал часть их правительству… но речь ведь не о том, верно? Мы о проклятии. А суть такова, что от женщины айоха у Эшби было трое сыновей. И всех троих он признал, что интересно. Это был поступок по тем временам, потому как большинство мужчин предпочитали откреститься от детей, в которых текла кровь местных.
Томас повернулся к стене.
И к снимкам на этой стене. Вот мисс Уильямс в окружении учеников. Возраста разные, самым младшим едва исполнилось пять, а старшие будут на голову выше наставницы. Вот она же в компании очень красивой женщины, взгляд которой печален.
— Это Лукреция Эшби. Его жена. Мы… были знакомы. Хорошо знакомы. Нет, подругами так и не стали. Я ревновала. Мне тогда казалось, что судьба несправедлива. А потом… случилось несчастье. Да… так вот, все трое сыновей погибли. Это случалось. Тогда уровень детской смертности в разы превышал нынешний, тем более когда тому весьма способствовало правительство. Вы знаете, что многие вполне себе обычные болезни белых людей смертельны для айоха?
Томас разглядывал снимки.
И снова миссис Уильямс, на сей раз с Эшби, который выглядит сильно старше ее. И смотрит отнюдь не на учительницу. Хмурый взгляд устремлен в камеру и видится в нем что-то такое, сумрачное.
— Так вот. Сперва не стало младшего, сгорел от лихорадки неизвестной этиологии. Это из заметок самого Эшби. Следом средний наступил на змею. И случилось это далеко от дома. Он мог бы выжить, окажись рядом, но… зачем он оправился в горы и один? Старший же неудачно упал с лошади. Чтоб ты знал, айоха — великолепные наездники. И тот мальчик сел в седло едва ли не раньше, чем научился ходить.
Три смерти, каждая из которых сама по себе понятна и объяснима.
— Тогда-то и пошел слух, будто бы Эшби решил избавиться от наследников с порченной кровью, чтобы оставить других, белых… а тут еще дочь Пылающего камня заболела.
— У нее имя было?
— Было, — мисс Уильямс улыбнулась. — Конечно, было. Поющая драконам, как-то так, если я правильно поняла. У айоха значение слов во многом зависит от контекста и интонации… но с драконами они ладили неплохо, как и со змеями.
А вот и последнее фото.
Мисс Уильямс одна, если не считать массивного, слишком уж массивного для женщины столь хрупкой, ружья.
