Сквозь заросли дикого терна, который здесь рос низким, но удивительно цепким, мы пробрались почти без потерь. На ветвях блестел иней, стало быть, к ночи снег выпадет. И надо будет проверить стариков, потому как теплые источники теплыми, но на перемену погоды у них кости болеть начинают, отчего характер становится просто отвратительным.
Я вывела Томаса к малому гнездовью и, сунув два пальца в рот, свистнула. Ответом стал всполошенное хлопанье крыльев.
— На, — я запоздала протянула служебный амулет. — Повесь на грудь, а то мало ли… не хватало, чтоб меня за жареного федерала посадили.
Возражать он не стал.
Разумно.
Первой добралась Искра. Она неловко сложила крылья, покачнулась, но удержалась, впившись когтями в неровный край утеса. Мелькнул длинный хвост. А змеиная шея протянулась над землей. Из пасти донеслось шипение.
— Тише, девочка, — я присела на корточки и протянула раскрытые руки к самой морде, позволяя обнюхать их. — Свои…
Щелкнули зубы.
У Искры они тонкие и слегка загнутые назад. А язык змеиный, раздвоенный.
— Свои, свои…
…и шершавый. Он скользнул по ладони, сдирая кожу, обвил запястье и исчез. Искра заворчала, заклекотала, жалуясь.
Меня затопил поток эмоций.
…огорчение.
…под крылом чешется. Тесно в норе. Нельзя летать. Злится. Кто? Лютый. Стережет. Рыбы мало. Принес большую, но лучше самой.
— Конечно, лучше… — я попыталась успокоить ее. Говорить с драконами много проще, чем с людьми.
Они не лукавят.
Они не ищут в словах скрытых смыслов. Они не играют с намеками. Они таковы, как есть.
Искра вздохнула, обдав меня горячим паром. Еще полгода и железы окончательно сформируются. За ней на утес взбирался Лед.
Снежно-белый, чересчур массивный, но это пока, пройдет время, и черты его обретут должное изящество. А пока над горбатой спиной нелепо торчали крылья, казавшиеся слишком маленькими, куцыми какими-то. Он тоже был встревожен.
И печален.
Лед часто грелся под крылом Изумруда.
— Да, они уходят, — я встала между ним и Томасом, который застыл, явно опасаясь привлечь внимание. А то что, думал, что смотреть станет, как туристы? С Дальнего утеса, окруженного пленкой защитного поля? И в бинокль?
Там и в бинокль особо не разглядишь.
Лед вздохнул.
Он уселся на краю, обернув когтистые лапы хвостом. И лишь кончик того слегка подрагивал, выдавая волнение. Приподнялись шипы на гребне, верхние потемнели, стало быть, до линьки всего ничего.
— Это Томас, — я взяла старого недруга за руку, и пальцы того слегка дрогнули. — Он… пришел познакомиться.
