Скалы гляделись черными.
А море — белым.
И золотым.
Солнце в небе — крошечным и низким, руку подыми и сорвешь, сунешь диковинный этот плод в корзину.
— Мне казалось, что драконы не любят холода.
— Это смотря какие, — ветер трогал мои волосы, и щекотал шею хвостами косынки. — Флоридский болотный, тот да, холод переносит плохо, а наши, наоборот, в той жаре не выживут. Здесь им самое раздолье. Смотри…
Я видела темную искру на белизне моря. Она скользила, приближаясь, становясь все больше и больше, превращаясь из искры в змеиную тень. А та, поднявшись выше, распахнула крылья. И вот уже по-над морем прокатился рев.
— Лютый, — я двинулась по тропе, придерживаясь за ветки кустарника. Тот рос плотно, почти наползая на эту самую треклятую тропу. А она вилась по краю обрыва. И камни привычно скользили вниз, растворяясь в темноте. — Ты тут осторожно. И под ноги посматривай. Ветер северный, значит, где-нибудь да наледь будет…
Он шел, стараясь не показывать страх.
А я знала, что ему страшно. И удивительное дело, это понимание доставляло мне радость. Мстительную такую, гаденькую по сути своей, но все же радость.
…Билли однажды сунулся.
И не смог.
Остановился где-то там, еще в начале, где тропа не подбиралась к самому обрыву. Сказал, что-то вроде, что ему на хрен не упали мои драконы. И ушел.
А этот…
Лютый заревел вновь, поднимая стаю. И тени закружили, заплясали, выстраиваясь в хоровод. А я остановилась, позволяя Томасу перевести дух.
— Вот там, видишь, с широкими крыльями? Матушка Фло, старейшая самка в прайде. А рядом две поуже. Динь и Дон, сестрички, молодые совсем, пять лет только, но ранние… думаю, зимой поднимутся на крыло.
— А разве они…
— Летать они учатся рано. Но я о том, что в гон пойдут. А там, если повезет, и гнезда поставят. Рядом с ними Графит. И Янтарь. Янтарь уже довольно стар, но до сих пор пары не нашел. У драконов с этим сложно. Никто так и не понял, как они выбирают, но Янтарь явно нацелился на Динь. И ревнивый. Всех от нее отгоняет, даже Лютого.
— А тот…
Томас старательно не смотрел под ноги. И это правильно. Скала, конечно, крепкая, и тропа достаточно широка, особенно, когда привыкнешь к этому, но все же нервы стоит беречь.
— Он старший в прайде. Сын Изумруда. И пару нашел еще до моего рождения. Ну что, подойдешь ближе?
— Еще ближе?
Кажется, эта затея больше не казалась Томасу столь уж привлекательной. Но он мотнул головой, словно убеждая себя, и сделал шаг.
Тропа отползла от обрыва.
