— Теперь они поладят, — сказал Кам, вставая.
— Ты уверен? — Агнес с беспокойством оглядела обеих собак, а потом подняла голову и спросила: — Еще не слишком рано для спиртного? Я бы выпила джина.
— Я лучше поставлю чайник.
— От чая не такой сильный эффект.
— Да, но зато утром у тебя не будет болеть голова.
— Думаешь? — пробормотала Агнес, но послушно направилась за Камом на кухню.
Он наполнил водой чайник, нашел кружки, пакетики с чаем, достал молоко из холодильника и спросил:
— Когда ты в последний раз ела?
— Я не голодна.
— Ты выглядишь ужасно.
— Именно это моя бабушка все время мне твердит.
Агнес попыталась заправить в прическу выбившиеся пряди, которые упорно не желали укладываться на место. Наконец она сдалась, положила руки на стол и опустила на них голову. Кам понял, что Агнес совершенно вымоталась и уже на пределе сил.
— Котел снова барахлит? — спросил он. — Я мог бы взглянуть…
— Нет. Все в порядке.
Агнес с трудом выпрямилась.
Кам нашел в холодильнике яйца и сыр, вымыл руки, а затем разбил яйца в миску и начал осторожно взбивать их вилкой.
— Полагаю, ты так взвинчена из-за продажи драгоценностей своей матери.
— Откуда тебе об этом известно? Ты шпионил за мной?
По дороге в замок Кам успел переговорить по телефону со своей секретаршей, которая сообщила, что фамильная парюра оценивалась в полмиллиона фунтов еще в двадцатых годах прошлого века. А теперь ее стоимость, должно быть, увеличилась не менее чем на двадцать пять процентов.
— Так это правда? Ты продаешь эти драгоценности?
— И да и нет.
— Так да или нет? — спросил он, поставив перед Агнес чашку с горячим сладким чаем, и начал натирать на терке сыр.
— Вчера я отвезла парюру в аукционный дом в Лондоне. Ювелира не было в офисе, поэтому мне сказали, что он позвонит мне, когда посмотрит эти украшения и оценит их. Ради этого он специально вышел сегодня, в воскресенье, на работу.
— Возможно, я ошибаюсь, но у меня такое ощущение, что ты услышала от него не очень хорошие новости.
— Хорошая новость в том, что я смогу сохранить фамильную парюру. А плохая новость заключается в том, что в течение последних ста лет кто-то заменил алмазы копиями. Может, это сделал один из Придо, сильно нуждавшийся в наличных средствах. А может, смошенничал ювелир, когда драгоценности посылали к нему на чистку. — Агнес снова положила голову на руки, словно та была слишком тяжелой. — Или эти камни никогда не были бриллиантами. И все изначально было фальшивым: история любви, сказочный подарок, оригинал чека из ювелирного магазина.
