* * *
Один вид вьющегося по земле кабеля вызывает у некоторых людей состояние, близкое к припадочному. Они совсем не могут видеть змей. К сожалению, на змей некому пожаловаться. Пожилые плохо понимают молодых, даже если и те и другие пользуются одной маркой краски для волос, читают одних поэтов, тягают за шею разных гусаков, но совершенно одинаковым жестом.
Джеймс Браун был резковат для старших. Поэтому о нём не вспоминали, наблюдая, как подрастает новое поколение — ушастик без пола и племени, евреечка, толстячок, худая+пацифик=15, славянский тип, роскошные волосы и прыщи, первый срыв, черты лица теряют пропорции, уши оплывают, в голосе происходит расщепление — и вот уже девица-священник молотит кулаками в кабинку, где заперлась её мать, и хрипит, вытягивая сухие губы: «Где мои детские пластинки? Где мои детские пластинки?!» Мать, по-детски довольная удачным стулом, со смесью тревоги и удовлетворения на лице отвечает через дверь: «Ну, Машик, я откуда знаю, ну?»
То, о чём взрослые не сочли нужным рассказать детям, никогда уже не будет воспринято последними правдоподобно. Во многих семьях Джеймса Брауна узнают только тогда, когда он умрёт, и глупые журналисты начнут печатать обычный вздор, каким провожают у нас гениальных музыкантов Запада. Отчасти поэтому, когда Джей Би привезли в Москву, две трети зала были заполнены солдатами… и репродукторы зазывали людишек на эскалаторах «бесплатно сходить на его концерт». А как он пел!
Hot pants! — Горячие трусы
Smokin'. — Дымятся.
That hot pants — Горячие трусы
свидетели и судьи…
* * *
Hot pants — это джинсовые шорты в обтяжку. Флора Га́га такой фасон не носила. Юбки и шапочки, делающие барышню привлекательной, даже если она не уродилась, Гаге не нравились. Иногда за её спиною развивался капюшон, готовый в особое ненастье прикрыть голову. Га́га-кагуляр. Га́га-трубочист предпочитал всё чёрное, потому что знакомая иностранка однажды сказала ей: «У нас так ходят одни фашисты».
Звали иностранку Барбара Бирозка, она была специалистом по русской словесности. Несмотря на постоянные хлопоты, Га́га-трубочист успевала кружить голову кроликам противоположного пола. Не один «ариец с гарниром» выполнял поручения брюнеточки с ограниченным лексиконом так, будто ему приказал лично Адольф. Во Флору влюблялись повара и извозчики. Кролик-белоснежка, хлопающий, вытянув пушистые лапки из чёрной рубашки, очередному докладчику делал это потому, что не мог обнять Га́гу, тихую, мужественную и загадочную. Докладчик закатывал глаза и складывал губы в пустую булочку для гамбургера — никто не из штурмовиков не знал, что этот неизлечимый тик у него со времён, когда его сильно испугали дружинники в момент мастурбации. Он, тогда подросток, принял рабочих с повязками за ангелов тьмы, пришедших за ним от самого Главы Ордена.
