* * *
Впервые за много лет двери костела были открыты, люди в турецкой униформе выносили мебель, столы, чертежные доски, показалось Игорю в сумерках. Там должен быть орган, по крайней мере, должны сохраниться ниша, где он был любовно установлен набожными мастерами. Со времени гитлеровской оккупации органы в нашем городе звучат только в ресторанах. С двух сторон готическое строение венчали башни, одна представляла собой окруженный бойницами чешуйчатый купол с каменным острием, другая, нечто вроде колокольни, в четырех ее окнах были вставлены вырезанные круги с призывом «Миру Мир». Когда-то в праздники надпись эта могла и вспыхивать. Гарик действительно умеет подчеркивать ценность подробностей такого рода, заодно пробуждая к ним почтение, он заставляет гордиться тем, что есть, тем, что окружает тебя с детства…
Недавно за границей произошла удивительная вещь. По поводу событий за тридевять земель поздравлять бросились его. В этом есть немалая доля вашего, и так далее. А он отвечал без пижонства: «Но ведь я ничего не умею, из того, что нужно, чтобы это произошло». — «Но вы этого хотели, вы к этому стремились, и вы твердо знали смысл и цель вашего желания», — звучало ему в ответ.
Лозунг «Миру Мир» напомнил Игорю смешную интерпретацию общеизвестной песенки «Желтая река». Едва издевательский мотив овладел его разумом, Игоря стал разбирать смех. Но ему не хотелось давать волю веселью, пока он шел не один. Гарик переделал в припеве всего два слова, их вопиющая бессмысленность должна была приводить в бешенство одних, и выталкивать других из погружения в мрачную депрессию. Вместо «Йелло'рива-Йелло'рива» следовало петь: «Игорь Мира-Игорь Мира», остальное не имело значения. Фамилия Игоря была Мирошниченко, но даже если бы его звали иначе, забыть, избавить память от дикости этих двух слов не было никакой возможности.
Люба сказала неправду при первом же знакомстве с Игорем, когда они знали друг друга всего лишь полчаса. Это не был злой умысел, желание ввести в заблуждение. Это было уступкой извилистому уму, неодолимая потребность фантазировать, довыдумывая то, вместо чего в действительности имела место ампутация. Гарик узнал об этом от Игоря на другой же день. Но через три дня, когда Игорь позвонил и сказал, что не сможет прийти, потому что они с Любой собираются в террариум. Гарик одобрил их план, даже признался, что сам часто в нем бывает. За террариумом жила похожая на Барбру Стрейзанд барышня-фрик, которую Гарик очень любил. Прошло два года. Люба могла исчезнуть из жизни Игоря. Он попросил своего друга допустить девушку в оккультную организацию, где тот с давних пор играл видную роль. Гарик произнес загадочную, явно с прицелом на трудное осмысление фразу: Люба заканчивает иняз. Ей знаком смысл глагола meander — бродить без цели. Слово это применимо к музыкантам, принесшим строгий дендизм формы в жертву тупиковым извилистым соло. Это погубило, пожалуй, группу Traffic…
