Гроза согласился:
- Мир еще варварски обращается с горючим. Моторы внутреннего сгорания, точно так же, как и наши паровые двигатели, это только отдаленный намек на то, чем будут пользоваться через десяток лет. Советская техника покажет пути... Вот мой младший братишка говорит, что инженеры должны будут поставить летчика в такие условия, чтобы полет со скоростью звука был физически возможен. Почему именно звука? - удивился Сафар. Однажды мальчуган говорит: "Военным самолетам совершенно необходимо летать со скоростью хотя бы триста тридцать три метра в секунду, не меньше". На мой вопрос, почему "триста тридцать три", говорит: "Скорость звука - триста тридцать два метра в секунду, значит самолет, летящий хотя бы на один метр быстрее, будет доходить до тебя! раньше, чем ты услышишь звук его приближения. Это очень важно для военной машины".
- До таких скоростей, порядка тысячи - тысячи двести километров, пожалуй, еще далеко.
- Ближе, чем мы думаем. В единичных машинах мы уже имеем скорость около девятисот километров. А это уж не так далеко от того, чтобы получить скорость звука на отрезке ближайших лет.
- Твоими устами да мед пить, - вставил Косых.
- А чем не мед на такой бы машине с фашистской сволочью подраться...
- Будет драка, будешь и драться, - спокойно заметил Гроза.
Сафар сверкнул глазами:
- Жалко, не я распоряжаюсь историей, а то уж драка была бы. Без драки Европу не привести в порядок. Отдам жизнь для того, чтобы все встало на место. Я готов.
- Не кипятись, Сафар... Как раз закипятишься, пойдешь в воздух, тебя и гробанут.
- Ты думаешь, я ишак? Я и сам сумею гробануть... Это лучшее, что у меня есть, - жизнь! Ведь это не только я сам, но и все мое потомство, понимаешь? Будущее целого рода. Жить хочу, понимаешь, но готов умереть. И когда я это сказал, когда я так решил, мне жизнь уже не дорога. Тогда я о ней перестаю думать.
- У нас на этот счет разные взгляды, - ответил Гроза. - Ты перестанешь думать о жизни, а я думаю. И я очень благодарен стране и ее вождям за то, что они о моей жизни тоже думают, берегут ее.
- С такими сухими мозгами, как у тебя, нельзя быть летчиком. Они у тебя сухие, совсем сухие, понимаешь?
- Ничего, получается, - усмехнулся Гроза, потрогав орден. - Ты скажи, разве я не имею права жить уже потому, что защищаю самое необыкновенное, самое удивительное, самое прекрасное, что когда-либо знала история - СССР. Мне хочется жить, уже от одной гордости можно пожелать бессмертия, а ты - умереть! Подумай о своем народе, какого сына родила твоя земля - Кавказ! Разве сыны этой страны не имеют права на лучшую, самую прекрасную жизнь на земле, а?
