— Она остается здесь, — тоном, не терпящим иных суждений, сказала Языкова. — А вы можете идти. Каково ее состояние? Плохое. Контузия — это, понимаете, контузия. Связано с нарушением центральной нервной системы. Что и как — сказать не могу, не знаю. Надо обследовать. Все! Спокойной вам ночи! — И, вытолкав Петрова с Лавровым, закрыла дверь.
Командир роты, ни слова не говоря, сунул младшему сержанту руку и зашагал в обратном направлении. Вадим постоял минуту, раздумывая, куда направиться — к снайперам или разведчикам. Решил — к разведчикам. Девушки сейчас поднимутся, начнут расспрашивать, ойкать, ахать и до утра уже не уснут…
В землянке около топившейся печурки сидел ефрейтор Никитин. Он дневалил. Лавров поставил винтовки в пирамиду, стал раздеваться. На нарах спало всего несколько человек.
— Где же остальные? — тихо спросил.
— В поиск ушли. — Никитин открыл дверцу печурки, бросил в огонь пару поленьев, прикрыл снова. — Далеко, в тыл пошли. Вернутся только завтра. А у вас как? Почему две винтовки принес? Или что случилось?
— Да ничего страшного, — залезая на нары, ответил Вадим, — контузило одну девушку.
Лавров отвернулся к стене, укрылся с головой шинелью. «Спать, надо спать, — приказал себе. — Закрой глаза, расслабь мышцы лица и считай, считай…» Сон долго не шел. Память вновь и вновь прокручивала случившееся: контузия Люды, возвращение, ранение сапера… Порой усталость брала свое и он куда-то проваливался. Ненадолго. И снова перед глазами расщелина под деревом, воронки, взрыв мины…
«Стеклышки» берут «языка»
А в это время на участке обороны первого батальона за передний край уползали Наташа Самсонова и Дина Абрамова. Саперы проделали для них «щелочку» в проволочных и минных заграждениях. Нужно было проучить обнаглевшего пулеметчика. Наташа ползла впереди. Она знала, как говорится, все ходы и выходы, не раз охотилась здесь. А Дина — впервые. И хоть была уже опытным снайпером (больше года на фронте), новый участок всегда остается новым участком. С ним нужно знакомиться, познавать его особенности.
Накрапывавший дождь усилился. Темень еще больше сгустилась. Грязь, мокро. От холода деревенели руки. Хорошо хоть ноги сухие. Им даже жарко. Вперед, вперед! Расстояние измеряется не метрами, а локтями.
— Мы далеко не поползем, — повернувшись к Дине, тихо говорит Наташа. — Я знаю тут удобную позицию. Не нужно рыть. В густой траве есть две заросшие канавки. Они метрах в пятнадцати друг от друга. В них и заляжем.
