— Позвольте представить моих друзей, — обнажая с небольшими залысинами голову, произнес старший лейтенант. — Это Аркадий Скворцов, лейтенант, командир взвода связи. А это Алексей Болдырев, старшина, комсорг батальона. Меня звать Леонид Митрофанович, Леня. Послал нас сюда замполит полка Тимофей Егорович Воронков. «Посмотрите, — говорит, — как живут девушки, не нуждаются ли в чем, не обижают ли их?»
— Так вы вроде комиссии? — прищурив глаза, спросила Надя Чурикова. — Ну и что будете проверять? На «форму двадцать»? Или морально-бытовое состояние?
Старший лейтенант не ожидал такого оборота, стушевался. Выручил старшина.
— Если честно, девушки, — сказал он, — то мы сами сказали майору, что пойдем сюда. Не посылал он нас. Сами мы. Захотелось посидеть вместе, песню послушать. Аркадий, — кивнул он в сторону лейтенанта, — говорит, что уж очень хорошо вы поете.
— Вот это похоже на правду. Молодец, старшина, что не пускаешь пыль в глаза, — похвалила Надя. — Так как, девчонки, примем гостей?
— Если не комиссия, то пусть садятся, — первой откликнулась Таня и подвинулась, освобождая место рядом. Лейтенант-связист не стал ждать второго приглашения.
Расселись и… не знают, о чем говорить. Молчат, смотрят друг на друга. Колышется на лицах огонек коптилки. Неловкую минуту прервала Марина. Она взяла в руки гитару, склонила голову к грифу и тихонько стала перебирать струны. Потом так же тихо, каким-то домашним, уютным голосом запела:
На позицию девушка
Провожала бойца…
В тон ей, тихо, проникновенно подхватили Надя и Наташа:
Темной ночью простилася
На ступеньках крыльца.
А дальше уже пела вся землянка. Пели негромко, так, чтобы была слышна гитара. В одном месте Аркадий и Леонид чуть возвысили голос. Это когда дошли до слов:
И врага ненавистного
Крепко бьет паренек
За любимую Родину,
За родной огонек.
Потом пели «Катюшу», «Вечер на рейде». Выбрав паузу, Алексей Болдырев спросил:
— Девушки, а можно я стихи вам почитаю? Не свои, конечно.
— Читайте, читайте, — раздалось со всех сторон.
Старшина встал, оперся о притолоку двери и начал:
Без вас — хочу сказать вам много,
При вас — я слушать вас хочу:
Но молча вы глядите строго,
И я, в смущении, молчу!
Что делать?.. речью безыскусной
Ваш ум занять мне не дано…
Все это было бы смешно,
Когда бы не было так грустно.
Восторженнее всех хлопала ладошками Таня. Она же и спросила:
— Интересно бы узнать, к кому относятся эти слова?
— Лермонтов написал их в альбом Александре Осиповне Смирновой, светской даме. А вот послушайте другое:
