Кисет вышивала моя сестра Галя. Она во 2-м классе учится.
Дорогой советский боец! Метко стреляй по фашистам. Убивай их как можно больше, чтобы быстрее закончилась война.
До свидания. Писал Сергей Бычков».
— Вы почитайте, что пишет, — Лавров подал листок бумаги начальнику штаба. — Ведь он отдал самое дорогое, что было у него. Я рос в деревне и по себе знаю, что значит такая рогатка для мальчишки. Братик у меня есть, тоже в 4-м классе учится. Раз в неделю обязательно письмо от него получаю. Он с мамой живет и с сестренкой.
Вернувшись в землянку, Вадим еще раз перечитал письмо, попробовал на прочность рогатку. Хороша! Если бы ты знал, Сережа Бычков, как дорог твой подарок! Сколько теплых воспоминаний родил он! Сколько в нем заботы и участия, без которых солдат на фронте — не солдат. Ведь, идя в бой, он должен знать, за что, за кого жизнь отдает. Святое чувство любви к Родине рождается не из абстрактных понятий, а начинается оно с любви к маленькой, тихой речушке, к селу, где жил, к людям, с которыми учился, работал. Через цветок у калитки, через сады и сенокосы, поля и леса должен увидеть солдат всю страну свою, от Камчатки до Прибалтики. Увидеть родных и близких, тех, кто преображает землю, за счастье которых идет сражение. Без этого чувства нет солдата, нет победы.
В тот вечер Лавров долго не мог заснуть. Перед глазами, будто наяву, стояла утопающая в садах Лебедевка, родной дом на берегу тихой, задумчивой Суренки. Левый берег ее, что проходил мимо огородов, буйно зарос кустами тальника, ветлами. На противоположной стороне, то вдаваясь на два-три метра в воду, то отступая к самому берегу, густел камыш. Летом около него золотистыми стайками цвели кувшинки.
Сразу за речкой тянулись луга заливные. Оттуда в пору цветения ветер нес такой аромат, что в носу щекотало. А уж когда косили траву, то запах ее, подсыхающей, казалось, окутывал всю деревню.
За лугами начинались поля. Разными они были. То колышется золотистым морем пшеница или рожь, то бескрайним бледно-розовым ковром стелется цветущая гречиха, а то стеной, выше человеческого роста, стоят подсолнухи, согнутые увесистыми шапками.
Среди такого вот приволья и стояла Лебедевка. Обычное село, деревянные и кирпичные дома в два ряда. Почти за каждым домом — сад, а потом огород, обсаженный в основном ветлами. Только у Лавровых росло несколько серебристолистых тополей. Их посадила Лидия Ильинична, мать Вадима. Она принесла саженцы из села, где родилась, откуда выходила замуж в Лебедевку. Ухаживала за ними, поливала, и они потом вон какими великанами вымахали.
