Оглянулся. Люда шла следом. Кирзовые сапоги были ей явно велики. Впрочем, сама виновата. Были же нормальные сапоги, поставила сушить у печки и уснула. Один сапог и сгорел. На складе ничего подходящего не нашлось, вот и пришлось брать эти — как говорят, на вырост.
— Михайлова, — спросил младший сержант, — как думаешь, где «наш» фашист логово себе устроил?
Люда недоуменно дернула плечами, пошла потише. Эти проклятые сапоги! По целой газете в них засунула, по две портянки на ноги навернула, а все равно «на вырост» остается. А тут еще грязь налипла. Каждый сапог не меньше пуда весит. Хорошо, хоть этот бирюк младший сержант вопрос задал. Можно чуть потише пойти. А то набычился и прет, прет.
— Я все присматривалась к расколотому дереву около воронки от бомбы, — ответила она. — Но так ничего и не заметила. Трава вокруг него густая, высокая. Я, можно сказать, каждый стебелек «ощупала» глазами — никого. А сердцем чую — там он.
— Сердцем, — буркнул Вадим. — Нашла чем цель искать. Ты снайпер-наблюдатель. Значит, и искать должна глазами, а не каким-то там чутьем да сердцем.
— Да не только чутьем, — возразила Михайлова. — Когда мы уже уползали, показалось мне, будто впереди дерева что-то блеснуло. Вот тогда и начал бить по нам крупнокалиберный.
— Когда что-то кажется, крестись, — недовольно сказал Лавров. — Это еще бабушка моя говорила.
— А она случайно не была снайпером? — пошутила Люда.
— Случайно нет, в колхозе работает.
Вобрав голову в плечи, младший сержант ускорил шаг.
Миновали уже вторую траншею. Сейчас будет третья, а там и родная землянка. Неподалеку в кустарнике копошились минометчики — рыли землю, укладывали дерн. Наверное, огневую позицию готовили. Один из них, увидев Люду, растянул в улыбке рот и крикнул:
— Гля, славяне, «стеклышко» идет!
Вадим уже слышал, что с чьей-то легкой руки девушек-снайперов прозвали в полку «стеклышками». Хорошее слово. Ласковое, чистое. И, честно говоря, они этого заслуживают.
…Двенадцать их было, когда младший сержант Лавров по окончании школы снайперов прибыл в этот полк. Его тогда вызвал начальник штаба. Устроившись около землянки на пеньке, он внимательно листал красноармейскую книжку Лаврова. Волнистый смоляной чуб свисал до самых глаз. Лихо заломленная шапка-кубанка еле держалась на макушке. Вадим молча стоял рядом, вытянув руки по швам.
— М-да, — проговорил майор, — значит, в боях еще не были. Так, так. А стрелять-то умеете? — И, склонив голову набок, посмотрел на младшего сержанта.
