Рогатая легко прочитала мои мысли при виде ключей и поспешила успокоить:
— Он будет гнаться только за нами, так что остальные в безопасности. Пока что.
— Ты же вроде не бестиарий, — напомнил я ей. — Откуда такая уверенность?
— Это горгулья Смерти. У нас даже дети знают, что она убивает любого, кого видит первым.
— Так мрачник…
— Он не в счёт, у них нет души. Не отставай, древолюб!
Мы снова побежали к очередному тамбуру, за которым начиналось основное здание. И судя по звукам, там по-прежнему было весело. Нас едва не расстреляли, стоило только высунуться из тамбура в предбанник, где раньше находился один из дежурных постов. Но на этот раз в роли стрелков выступали вполне обычные с виду люди. Однако, их пули ничем особым от одержимых не отличались. Мы едва успели укрыться в тесной дежурке, иначе содержание железа в наших организмах резко бы повысилось. И свинца ещё за компанию, ведь один из людей был вооружён помповым ружьём.
— Не стреляйте, мы свои!
— Какие вы на хрен, свои, — высказал сомнения кто-то из защитников. — Я ваши рожи в первый раз вижу!
— Там рогатая была, в ИВС которая сидела, — опознал мою спутницу другой.
— Говорил я — она с ними заодно…
— Мы за вас, придурки! — в сердцах выкрикнул я. — Весь ваш хвалёный изолятор перестреляли, а остальных мрачники порезали.
— Это ещё кто?
— Чёрные фигуры, которые в тенях прячутся. Встречали?
— Да, было дело…
— Короче, времени нет, за нами кое-кто пострашнее гонится. И скоро он будет здесь.
Я с поднятыми руками встал из-за стойки, чувствуя на себе скрещенные прицелы четырёх нервных человек. Трёх разновозрастных мужчин в форме и одной пухленькой курносой девушки. Но никто так и не выстрелил, хотя у меня на груди болтался трофейный пистолет-пулемёт. Который совсем недавно принадлежал кому-то из их коллег.
— Пострашнее оживших теней, говоришь? — переспросил обладатель ружья и объёмного пивного животика, на котором не сходился наспех накинутый бронежилет.
— Да, он их как Тузик газету порвал, мимоходом.
— Демон, что ли?
— Нет, горгулья. Выглядит, как здоровенная каменная статуя. Это был мой сосед по камере.
— А в какой он, собственно… — пузатый повернулся к товарищам.
— Та это ж новичок, — покачал головой один из них. — Вчера только привезли.
— Четырнадцатая, — с недовольной миной вслед за мной поднялась демонесса. — Анатолий Чугуй, он тут давно сидит.
— С провалами в памяти, который? Да-да, помню такого. Девять неподтверждённых убийств, чистосердечное…
