— А что на счёт водительских прав? — вспомнил я. — Там же вроде фото должны быть.
— Хм, а это идея… — пробормотал он себе под нос, снова присаживаясь за компьютер. — Сделать выборку по фамилиям и датам рождения… Да, это должно сработать.
На этот раз времени ушло гораздо больше — слишком большой и неудобный массив данных остался от ныне почившего ГИБДД. Мы с демонессой старались лишний раз не дышать, но тут как назло в Архив начали ломиться все, кому ни лень. То с отчётами, то за справкой, то просто от нечего делать. Под конец взбешённая Талия с активированным хлыстом и пылающими глазами встала у входа, отчего поток людей заметно иссяк.
Однако, инфернальная внешность моей коллеги едва не привела к печальным последствиям. Если оперативники уже успели насмотреться всякой жути, то обычные работники, а тем более — мирные жители к такому зрелищу оказывались не готовы. Некоторые испуганно дергались или вовсе опрометью бросались прочь, осеняя себя крестом, а одна интеллигентная женщина бальзаковского возраста тихо хлопнулась в обморок, прежде чем Талия успела поинтересоваться у неё целью визита. Бедняжку пришлось потом долго отпаивать водой и уверять в полной дружелюбности синекожей девушки с рогами.
Посетительница с самого начала показалась мне смутно знакомой, но из-за суматохи вспомнить её получилось только после того, как она снова обрела дар речи. Это была та самая беженка из Лермонтова, вместе с мужем поселившаяся у родственников.
— Простите, Тимофей… Вы спрашивали нас о своей семье…
— Да-да, — поторопил я её. — Что-то вспомнили?
— Вроде того. Когда нас везли на катере в Новороссийск, кто-то из детей разрисовал борт разноцветными мелками. Точнее, там была всего одна буква, которая повторялась несколько раз.
— Пэ?!
— Именно. Мы бы не обратили на это внимания, но у Зинаиды внучка постоянно рисует свои инициалы, и мы подумали…
— Спасибо!
Я порывисто обнял женщину, отчего она снова принялась судорожно икать. К счастью, воды у нас было, хоть залейся — спасибо раковине в подсобке. Беженка снова рассыпалась в извинениях и поспешила покинуть Архив. Я готов был от радости отнести её домой на руках, но она решительно отказалась. Оставалось только надеяться, что на свежем воздухе ей немного полегчает.
Моему счастью не было предела. Всё-таки это они! Пелагея и пяти минут была не в состоянии просидеть спокойно, чтобы не начать где-нибудь рисовать свою любимую букву. Раньше этот образ преследовал меня постоянно, да и сейчас я частенько ловил себя на том, что начинаю его чертить на любых подходящих объектах. Слишком много совпадений, чтобы закрывать на них глаза, а значит следующая цель — Новороссийск.
