– Все в порядке, – сказала она, пытаясь добавить своему голосу веселых ноток, чтобы завуалировать напряжение. – Станет только лучше, ведь так?
Девушка решила проверить и легонько двигала своими бедрами, но каково было ее удивление, когда легче вовсе не стало. Ощущения были крайне болезненными.
– Даже сейчас тебе удалось солгать мне, – ухмыльнулся Никодемус. Голос его был очень громким. – Когда я посчитал, что в данной ситуации это просто невозможно, ты вновь меня удивила.
Мэтти было по-прежнему больно.
– Я не лгала тебе, – ответила она, удивляясь тому, как он разговаривал с ней. Его тон даже звучал несколько оскорбительно. – Ты никогда не спрашивал про мою сексуальную жизнь и не уточнял, девственница я или нет.
Никодемус все еще не двинулся с места.
– Как? – резко произнес он, отчего девушка даже вздрогнула. Как же сильно она себя ненавидела в эту секунду. Она жалела, что все случилось именно так.
– В этом нет ничего особенного, – ответила Мэтти, пытаясь найти удобную и непринужденную для нее позу, а Никодемус просто не сводил с нее глаз.
– Тебе двадцать восемь лет. Двадцать восемь! Я не удивился бы увидеть образ Бога на обеденной тарелке, но увидеть двадцативосьмилетнюю девственницу… Такого я точно не ожидал.
– Нет правила, согласно которому необходимо лишаться девственности в определенный возраст.
– Нет, – его голос был нейтральным и лишен всяческих красок, – но есть нечто, называемое реальностью. И это я еще не говорю о твоем стиле жизни и постоянно следующих за тобой камерах.
– То, что происходит перед камерами, – это театр, Никодемус, – поспешно начала оправдываться девушка. – Игра! И ты прекрасно об этом знаешь.
– Ты имеешь в виду ложь.
– Я бы не стала использовать это слово.
Никодемус коснулся ее подбородка, и только в этот момент девушка осознала, что хмурилась все это время. Обратив внимание на его выражение лица, Мэтти увидела, насколько взволнован и зол он сейчас. Виной его ярости была сама Мэтти.
– Как? – вновь спросил ее Никодемус. Теперь его голос прозвучал еще жестче.
Мэтти никогда не задумывалась об этом, и, конечно же, она никогда не думала, что ей придется защищаться и искать оправдания своему поступку, что казалось абсолютно бессмысленным и глупым.
– Почему я не удивлена? – вспыхнула она. – Сделай парню минет, а он еще окажется недовольным. Отдай ему свою девственность, которую, между прочим, многие женщины продают через Интернет за баснословные деньги, и он отреагирует так, словно это какая-то болезнь. Бог ты мой, Никодемус, что с тобой такое?
