Когда Джонатан подошел, мужчины встали. Бен представил их друг другу.
— Джонатан Хэмлок. А это вот Джин-Пол Бидетт. — Бен, ранее встречавший имя и фамилию француза только на бумаге, явно не намеревался принимать в расчет такие глупости, как произношение иностранных имен.
Джонатан протянул руку.
— Месье Биде.
— Я давно ждал случая познакомиться с вами, месье Хэмлок. — Биде откровенно оценивал его своими прищуренными крестьянскими глазами.
— А это Карл Фрейтаг.
Совершенно неуместная сила рукопожатия Фрейтага позабавила Джонатана, и в ответ он еще сильней стиснул руку немца.
— Герр Фрейтаг.
— Герр доктор. — Отрывисто кивнув, немец сел.
— А это вот Андрилл Мэйер, — сказал Бен.
Джонатан уважительно улыбнулся чуть скошенным чистым голубым глазам Мейера.
— Я читал о вас, Андерль, — сказал он по-немецки.
— И я о вас читал, — отозвался Андерль с мягким австрийским акцентом.
— В таком случае, — сказал Джонатан, — мы оба читали друг о друге.
Андерль ухмыльнулся.
— А вот эта дамочка — это миссис Бидетт. — Бен тут же уселся, исполнив тяжкий светский долг.
Джонатан пожал предложенные ему пальчики и увидел собственное отражение в темных очках дамы.
— Мадам Биде?
Она чуть наклонила голову, выразив этим жестом и приветствие, и некую покорность судьбе, — что поделать, раз уж такая фамилия досталась, — и положительную оценку Джонатана. Это был жест типичной парижанки.
— Мы тут вот трепались да глазели на горку, — пояснил Бен, после того как Джонатан отправил официанта принести еще один кофейник.
— Я не имела представления, что гора, о которой Жан-Поль твердил целый год, окажется столь прекрасной, — сказала мадам Биде, впервые за утро сняв темные очки и остановив безмятежный взор на Джонатане.
Он бросил беглый взгляд наверх, на холодный, закрытый тенью склон Айгера и на длинные клочья облаков, застрявшие на вершине.
— Я бы не назвал ее прекрасной, — несмело вмешался Биде, — скорее, величественной. Но прекрасной — вряд ли.
— Возможность борьбы и победы — вот что прекрасно! — высказался Фрейтаг для всех народов и на все времена.
Андерль посмотрел на гору и пожал плечами. Он, очевидно, никогда не думал о горах как о прекрасных или уродливых: они для него были либо простые, либо сложные.
— И это весь ваш завтрак, герр доктор? — спросил Фрейтаг, когда Джонатану подали кофе.
— Да.
— Питание — важный компонент подготовки, — наставительно изрек Фрейтаг.
— Приму к сведению.
— Вот и Мейер придерживается вашей своеобразной манеры питаться.
