Прежде чем положить очки на место, он еще раз засунул руку в карман и нащупал в нем какую-то тонкую скомканную бумажку.
Это была квитанция на получение бензина. Педант по привычке не выбросил даже эту совершенно ненужную бумажку.
Аввакум с бьющимся сердцем развернул квитанцию. Она была выдана в Пловдиве дежурной бензоколонки в ночь с двадцать второго на двадцать третье августа.
Этот «ручеек» действительно способен привести к большой воде!
Он списал с квитанции все данные и покинул это мрачное жилище.
Дальнейшие события развивались так.
Из конторы кооператива он связался по телефону со Смолянским окружным управлением и потребовал, чтобы ему тотчас же прислали мощный мотоцикл. Вскоре он зашагал по дороге в Луки.
Он встретил мотоцикл у самого села. Сказав водителю, чтобы тот возвращался обратно в Смолян, Аввакум вскочил в седло и помчался к Пловдивскому шоссе.
Было десять часов утра.
Все так же моросил невидимый дождик. По лесистым холмам полз густой белый туман.
Машина поглощала километры с бешеной скоростью. Аввакума беспокоило лишь одно: как бы где-нибудь на крутом повороте не занесло мотоцикл — дорога была скользкая.
Он приехал в Пловдив вскоре после обеда, разыскал нужную бензоколонку, показал кассирше номер Кузмановой квитанции и попросил установить, в котором часу приблизительно она была выдана. Кассирша полистала квитанционную книгу; оказалось, эту квитанцию она выдала после того, как приняла смену.
— Клиент получил бензин примерно в час двадцать ночи, — сказала она.
Аввакум поблагодарил ее.
Совершенно ошеломленный, он вышел на улицу. Если Кузман Христофоров получил бензин в час двадцать ночи, он прибыл в Момчилово не раньше четырех часов утра. Почти два часа спустя после происшествия на Илязовом дворе.
Значит, Кузман Христофоров и X., совершивший преступление, не одно и то же лицо.
Ну, а синие перчатки? Ведь не кто-нибудь, а Кузман Христофоров получил от вязальщицы синие перчатки. Ведь шерстинки, найденные им на подоконнике разбитого окна в Илязовом доме, от этих перчаток?
Отведя мотоцикл подальше от бензоколонки, Аввакум закурил и погрузился в размышление.
Некоторое время спустя он обратил внимание на то, что стоит напротив витрины парикмахерской. Он вошел. Пока парикмахер занимался его лицом. Аввакум продолжал думать о Кузмане Христофорове и синих перчатках.
Вдруг по его губам скользнула усмешка.
— Вы довольны? — спросил парикмахер, обмахивая щеткой его пиджак.
— Очень — весело сказал Аввакум.
