— Поймали его, несчастного! — вздохнул Роланд. — Наша судьба решена!
Это предположение, казалось, подтвердилось громким, ликующим воем врагов, и затем развалины стали обстреливаться как бы соединенными силами врага. Это вновь возвратило Роланду его решимость.
— Стреляйте! Стреляйте! — закричал он громовым голосом своим товарищам. — Если нам суждено умереть, то, по крайней мере, погибнем геройски!
Он первым последовал своему призыву и выстрелил из ружья и из пистолетов по темным фигурам, которые ринулись на развалины. Фертиг и негр поддерживали его, также стреляя из пистолетов и ружей, и этот решительный отпор вновь заставил нападавших отступить. Они опять заняли свои прежние позиции и поддерживали оттуда непрерывный огонь. Некоторые смельчаки подкрались ближе и укрылись в отдаленной части развалин, откуда они, не желая вступать в рукопашный бой, продолжали обстрел, так что Роланд исполнился живейшим беспокойством: их пули пролетали так близко около развалин, что он опасался, как бы которая-нибудь не нашла свою цель.
Он уже прикидывал, не лучше ли будет, если он отправит женщин в ближайший безопасный овраг, как вдруг блеснула, как ему показалось, молния. Но то была горящая стрела, пущенная из ближайшей группы неприятелей; она пронеслась над его головой и, полыхая и дрожа, вонзилась в обломки крыши. Эти выстрелы, все учащавшиеся, утвердили Роланда в принятом решении увести женщин и все усиливали его беспокойство. Ему, правда, нечего было бояться, что мокрая, пропитанная дождем крыша загорится; но тем не менее, каждая стрела, пока она горела, служила врагам факелом, который скоро должен был выдать им беспомощность слабых путешественников.
Преисполненный такими заботами, он отвел женщин в овраг, спрятал их там между скалами и кустарником и вернулся в развалины, хотя совершенно безо всякой надежды, но с твердым намерением защищать свою жизнь до последней возможности.
Огненные стрелы все еще вонзались в крышу. Но так как они, вследствие сырости крыши, не достигали своей цели, то индейцы вскоре прекратили свои попытки поджечь развалины. Казалось, лучшим союзником шавниев становился месяц, который взошел над лесом и время от времени бросал свой луч сквозь просветы в тучах. Хотя и слабо, но все-таки достаточно ярко светил он, чтобы рассеять густой мрак, который до сих пор служил лучшею защитой Роланду и его спутникам. Прекрасно понимая это, капитан, тем не менее, внешне оставался спокоен и решителен, хотя душа его была преисполнена сомнениями. Все его мужество и вся бдительность не могли, однако, компенсировать преимуществ неприятеля, осадившего развалины. Пять или шесть воинов поддерживали непрерывный огонь, направленный на хижину, к счастью, не представлявший уже прежней опасности, поскольку женщины были удалены оттуда. Что же произойдет, когда хижина окажется в руках краснокожих?
