— Телия, — спросил Роланд встревоженно, — неужели ты потеряла дорогу?
— Я совершенно смущена и напугана, — ответила Телия удрученно. — Мы давно уже должны были бы выехать на настоящую дорогу, которая мне в точности известна, но болота и овраги сбили меня с толку, так что я не представляю, где мы теперь находимся.
Этот ответ наполнил тревогой сердце Роланда, который слишком положился на знакомство Телии с местностью. Теперь ему приходилось снова самому вести отряд, что было особенно трудно в виду того, что солнце почти уже зашло, и день быстро склонялся к вечеру. Капитан поехал наудачу, полагаясь на счастье, и надеялся, что инстинкт его лошади доведет его до брода, который, как ему казалось, находился недалеко от них. Телия, которая в это время тоже оправилась от растерянности, ехала чуть впереди и зорко следила глазами, не выведет ли их какой-либо старый след на прежнюю дорогу.
В то время, как она, оглядываясь кругом, медленно подвигалась вперед, ее старый клеппер вдруг начал фыркать, становился на дыбы и выказывал другие признаки нетерпения. Обеспокоенный взгляд испуганной девушки перебегал с куста на куст, как будто она ежеминутно опасалась увидеть врага.
— Что случилось? — спросил Роланд, поспешив к ней. — Мы точно в заколдованном лесу, где наши кони пугаются, как и мы сами.
— Я боюсь, что вблизи индейцы, — сказала Телия дрожащим голосом.
— Пустяки! — воскликнул Роланд, поспешно оглядываясь и ничего не видя кругом, кроме открытого леса, который, казалось, не представлял защиты для подкарауливающего врага. Но в эту минуту Эдит схватила его за руку, и на ее лице появилось выражение отчаяния, причем она так испугалась, что ее дрожащие губы не в состоянии были произнести ни звука. Она пальцем указала на какой-то темный предмет, и Роланд содрогнулся, увидев индейца, который лежал растянувшись под деревом, наполовину прикрытый зеленой веткой, которая, вероятно, была наложена посторонней рукой, потому что когда Роланд пристальнее посмотрел на него, то он, к удивлению своему, увидал, что краснокожий мертв.
— Палач до нас побывал здесь, — воскликнул он. — Человек этот уже скальпирован!
Он подъехал ближе к дереву. Остальные следовали за ним. С содроганием увидали они труп рослого индейца, уткнувшегося лицом в древесные корни. Кровь еще струилась с его раздробленного и оскальпированного черепа. На земле валялись разбросанные обломки ружья, сломанная пороховница, расщепленный нож, рукоятка томагавка и некоторые другие испорченные принадлежности, которые, без сомнения, были разломаны неизвестным победителем. Убитый воин, по-видимому, пал после жестокой схватки. Земля, на которой он лежал, была взрыта и притоптана, а руки его, судорожно захватывавшие землю, были обагрены или собственной его кровью или кровью его противника.
