— А теперь еще ремень на руках! — простонал Стакпол. — Разрубите его, разрубите!
Удар сабли освободил связанные сзади руки, и тишину огласил такой взрыв радости, подобный которому едва ли когда слышали эти старые леса. Ральф соскочил на землю и начал выражать свой восторг совершенно новым, бессмысленным образом. Прежде всего он обхватил руками шею своей лошади и с жаром стал целовать ее в морду, как бы благодаря ее за долгое терпение, сохранившее ему жизнь, после этого он стал тереть себе шею и испустил громкий, далеко раздавшийся крик, как будто хотел испробовать, не пострадала ли его глотка. Тогда он спросил капитана, сколько времени прошло с тех пор, как его казнили: было ли это вчера, третьего дня или год тому назад? Послал множество проклятий своим судьям, выкрикивал свое «кукареку» и, наконец, подбежал к Эдит и бросился перед ней на колени.
— Прелестная леди! — закричал он, целуя с жаром край ее платья. — Небесный ангел, лучезарная дева! Перед вами лежит Ральф Стакпол, аллигатор с Соленой реки, который перед всем светом обещает, что пойдет за вас на край света, готов ради вас сражаться, умереть, просить милостыню, работать и красть лошадей. Разрази меня гром, если я не буду готов ежечасно быть изжарен и съеден вами. Я человек, который не забудет оказанное ему благодеяние, особенно если оно спасло его от повешения, а поэтому я с этой минуты сделаюсь вашим рабом и последую за вами через все Кентукки и до самого края земли!
— Замолчите, жалкий вы паяц! — прервал Роланд его речь. — Вот ваша дорога! Отправляйтесь.
— Чужестранец, — возразил Ральф на эти недружелюбные слова. — Вы разрубили недоуздок и освободили мои руки, положим, после долгих просьб моих и очаровательной ангелоподобной леди. Поэтому вы можете бранить меня, сколько вам угодно, и я не рассержусь на вас за это, если бы меня даже разразил гром. Я, напротив, всецело посвящаю себя этому небесному ангелу и ни за что не покину его в ту минуту, когда ему со всех сторон грозят опасности.
— Опасности? — спросил Роланд, немного озадаченный. — Что вы хотите этим сказать, Ральф?
— Мистер Форрестер, — сказал Ральф серьезно, и эта серьезность произвела должное впечатление на его слушателей, — я видел собственными глазами Дшиббенёнозе. Когда я еще висел там на недоуздке и кричал, и рычал, и проклинал, то я увидел — разрази меня гром, если это неправда, — я увидел мощную фигуру, шагавшую по лесу гигантскими шагами привидения, а перед нею, вот там, около того опрокинутого дуба, шел медведь, страшнее которого я никогда не встречал.
