Таня вернулась с коробкой, в которой лежали обрезки фетра, и начала командовать: «Это нетрудно, правда займет много времени. Нам нужно всего лишь приклеить…» Она не отрывала глаз от материалов и продолжала методично описывать, как видит этот проект. Мы приступили к работе, и я пыталась завязать разговор, но быстро поняла, что ей он не интересен, смирила свои привычки экстраверта и углубилась в рукоделие. Так прошел час, а потом Таня внезапно подняла глаза и выпалила: «Моего сына убили». Когда она описала запутанные обстоятельства его смерти и того, что произошло после, я сказала: «Какая трагедия! Не понимаю, почему с хорошими людьми случаются такие страшные вещи». Тут она встала и вышла из комнаты.
Прошло несколько минут, но она все не приходила. Я стала размышлять: «Наверное, она ищет что-то, что нужно для проекта, или хочет найти фотографию сына, чтобы показать ее мне». Но вот пробило три часа, мне пора было уходить. Я волновалась, что Таня так долго не возвращается, переживала, не обидела ли я ее. Я собрала свои вещи и хотела было позвать ее, но тут услышала, как открылась дверь со двора.
— Привет, Дайан, — сказал Танин муж. — Вижу, вы тут. А где Таня?
— Я не знаю, — ответила я, направляясь к выходу. — Мне надо идти, но хотелось бы с ней попрощаться.
— Подождите секундочку, я посмотрю, что ее задержало.
Минуты через две он, появившись из-за угла, прошептал:
— Вы должны ее извинить.
— Боюсь, я ее обидела, — сказала я и вышла из дома.
— Ну, с ней такое бывает, — объяснил он, провожая меня до машины.
— Пожалуйста, передайте ей, что я с радостью помогу ей закончить проект.
— Да, передам, и спасибо. — Он помахал мне на прощание рукой.
На протяжении нескольких недель я много думала о Тане. «Возможно, ей захотелось поплакать, ей нужно было спрятаться в спальне, — предполагала я, — или, может быть, она нашла фотографии и на нее нахлынули чувства». Еще я много думала о равнодушии ее мужа. Однако главным был один вопрос: не обидело ли ее то, что я сказала? Мне был двадцать один год, и я пережила немало потерь, но со мной еще не случалось ничего, что могло бы сравниться с ее утратой. Я осознавала, что все еще неопытна и многого не знаю, и, если я была неправа, я хотела бы, чтобы у меня была возможность извиниться. Я была готова учиться, расти и стать Тане подругой, но больше я никогда ее не видела.
С ее мужем я сталкивалась на разных мероприятиях, и он всегда останавливался, чтобы со мной поболтать.
