- Этакие большие мужские ботинки, немного грязные и с поцарапанными носами.
- Это ботинки отца!
- Куда он ходил в них сегодня?
- Не знаю... Право, не знаю. Если хотите, я спрошу его.
- Нет, нет, не стоит.
- Вероятно, он заходил, когда меня не было дома, и оставил их потому, что они промокли... Хотя нет... позвольте... Утром они стояли в кухне. Значит, он зашел, чтобы надеть их, вышел в них и, промочив, снова снял... Да, вероятно, так оно и было.
- Благодарю вас, фрекен Рагна, - дружески проговорил Кручинин. - С вами приятно иметь дело.
Хлопнула входная дверь, и друзья остались одни. Кручинин несколько мгновений постоял в раздумье и молча пошел прочь.
Когда они вернулись в "Гранд-отель", его дверь оказалась уже запертой, но окна кухни были еще ярко освещены. Грачик отворил дверь своим ключом. Друзья намеревались прошмыгнуть в свою комнату незамеченными, но из кухни выглянул хозяин и приветливо пригласил их войти. Там они застали все ту же компанию: около полупотухшего камелька сидели кассир, пастор и Эда.
Грачик сразу вспомнил о ботинках Видкуна Хеккерта, стоящих в его собственном коттедже. Сейчас кассир был обут в те же самые сапоги, в каких был вчера и нынче утром, со времени поездки на острова. Грачик хорошо помнил, что эти сапоги старик надел именно перед поездкой на "Анне", взяв их у шкипера. Значит, сегодня ему понадобилось забежать домой, чтобы переобуться. Не потому ли он менял обувь, что в этих тяжелых морских сапожищах было неловко бродить по горам?.. В особенности, если предстояло поспешно убегать... после выстрела в темноте... А может быть, он был даже настолько дальновиден, что не хотел оставить на сапогах следы острых камней? Царапины могли бы привлечь внимание и вызвать расспросы... Если так, то расчет кассира был верен. И если так, то нужно признать самообладание этого старика: хладнокровно рассчитывая каждый шаг, он ловко разыгрывает роль убитого горем человека.
Грачик был так поглощен размышлениями, что не слышал разговора окружающих. Его внимание привлек странный жест, повинуясь которому кассир опасливо приблизился к Кручинину. Ни Грачику, ни остальным не было слышно, о чем они шептались. И только один Грачик видел, как Кручинин передал кассиру довольно внушительную пачку банкнотов. Кассир поспешно спрятал ее и вернулся к столу.
Вскоре все заметили, что хозяйка с трудом сидит за столом. Пора было расходиться и дать ей покой. Кассир нехотя поднялся со своего места и выжидательно поглядел на пастора. Можно было подумать, что он боится идти один. Пастор, в течение всего дня не отстававший от него ни на шаг, на этот раз резко заявил:
