— Я думала, для тебя школьная взаимовыручка — чушь собачья, — проворчала Кезия.
— А за шесть пенсов? — предложила Ивлин, и Кезия просияла, подставляя ладонь.
У дверей городского зала собраний столпилось около двадцати женщин с суфражистскими розетками, помахивая уже привычными плакатами с вариациями на тему «Голосов женщинам». Они громко и ликующе пели и ничуть не походили на тех, кто готовится попасть за решетку. Несколько женщин деловито совали листовки в руки прохожим, большинство которых ускоряло шаг и опускало голову. Четверо полицейских на углу наблюдали за женщинами с явным беспокойством. Пока полицейские не предпринимали никаких действий против суфражисток, но их присутствие насторожило Ивлин. Против этих полицейских им предстоит выступить, когда закончится собрание. Этих полицейских придется убеждать арестовать их.
— Иногда констебли действуют слишком грубо, — говорила миссис Лейтон. — Им полагается брать под стражу тех, кто оказывает сопротивление, но так бывает не всегда. В случае опасности прекратите отбиваться и вместо этого нанесите ущерб какой-нибудь собственности. Если начнете бить окна, им придется как-нибудь отреагировать. Меньше всего мне хочется крушить какую-нибудь бедную лавчонку, но порой нам просто не оставляют выбора.
— Ясно, — кивнула Ивлин.
Она взяла камень, который протянула ей миссис Лейтон, и положила к себе в сумочку. Камень кто-то завернул в листовку с доводами в пользу «Голосов женщинам». Ивлин хотелось остроумно пошутить насчет булыжников и кирпичей, самой себя, миссис Лейтон или листовки, но подходящих слов не нашлось, а пока она подыскивала их, стало ясно, что шутка получается совсем не смешная, поэтому она отвернулась и занялась выбором плаката из стопки. На одном было написано: «Кому налоги платить — тому и в правительство входить».
Не то чтобы Ивлин платила налоги.
Но лозунг был зарифмован.
Пусть и кое-как.
Двенадцать присутствующих женщин намеревались добиться ареста, а остальные, полагала Ивлин, должны были оказывать им поддержку. То есть не нарушать закон и ограничиться выкрикиванием лозунгов, раздачей листовок и пением.
С плакатом в руках Ивлин распрямила плечи и присоединилась к женщинам. Большинство были незнакомыми, но среди них Ивлин заметила мисс Уилкинсон из Уэст-Хампстедского общества и темноволосую мисс Мирас, которую ей представили во время марша к арке Веллингтона. Ивлин это знакомство повергло в благоговейный трепет, потому что мисс Мирас изучала химию в Имперском колледже и в глазах Ивлин выглядела идеалом Новой Женщины. Мисс Мирас ободряюще улыбнулась Ивлин, но та оробела, смогла лишь пролепетать «привет» и отвела взгляд.
