— Ну, знаешь ли! Ты все-таки напросилась! Папа так зол, что буквально мечет громы и молнии. Кто-то у него на работе показал ему газету со статьей, там был снимок, а на снимке — вы с Тедди. Скандал будет ужасный.
— Да ну? — отозвалась Ивлин, снимая школьное пальто и шляпку так беспечно, как только могла. — А по-моему, если я и решила провести воскресный день, побывав в Букингемском дворце, папу это совершенно не касается.
— Ничего себе! — восхитилась Кезия. — Посмотрим, как ты скажешь то же самое в глаза папе.
— Запросто, — ответила Ивлин, и в этот момент дверь кабинета отца открылась и на пороге возник он сам с непривычно хмурым видом.
— Можно тебя на минутку, Ивлин?
Отцовский кабинет считался территорией, запретной для детей во всех случаях, кроме из ряда вон выходящих. Таких, как день, когда Тедди и Ивлин сбежали из дома, чтобы поступить в цирковую труппу. Или когда Ивлин выиграла школьную стипендию. Или тот ужасный день, когда их крошечный брат умер от скарлатины в возрасте одного месяца от роду. Сколько бы раз Ивлин ни твердила себе, что она уже почти взрослая, в кабинет к отцу она шла с тем же отвратительным ощущением упавшего сердца, как и к школьной директрисе.
Мистер Коллис сидел за столом, перед ним лежал номер «Дейли грэфик», который он протянул Ивлин.
— Ивлин, не будешь ли ты так любезна объяснить мне, что все это значит? — спросил он.
Ивлин взяла газету. Прямо под заголовком «Суфражистские беспорядки у Букингемского дворца» была помещена фотография, сделанная во время марша. На переднем плане Тедди — на его лицо падала тень от шляпы-канотье, тем не менее это был определенно он. Еще четче получилась Ивлин в нескольких шагах за ним: с неопределенным, довольно отчужденным выражением она смотрела на толпу.
Вот ведь как, мелькнуло у нее. О более эффектном разоблачении она не смела и мечтать. Отложив газету на стол, она произнесла, старательно изображая почти полное безразличие:
— Ну что ж. Поскольку вы с мамой решили, что мне нельзя продолжить образование, я всерьез заинтересовалась правами женщин. Внезапно оказалось, что они… имеют ко мне настолько непосредственное отношение, что мы с Тедди побывали на суфражистском митинге у Альберт-холла. И это было так любопытно, что я вступила в хампстедскую организацию суфражисток. А в выходные мы ходили к Букингемскому дворцу, и знаешь, в этом нет ничего предосудительного. Если уж на то пошло, закон нарушали сами полицейские, и…
