— Эм-м… — замялась Ивлин. — Пожалуй… скорее всего, нет. Знаете, у нее ведь столько дел в руководстве Женским союзом.
— Ах да, безусловно, — согласилась миссис Моран. — Ну а как тогда насчет кого-нибудь побывавшего в тюрьме? Уверена, приглашения получатся невероятно эффектными. Никогда не встречала человека, которого забирали в тюрьму, — ну, если не считать юного кавалера Эдит, отсидевшего три недели за кражу набора фруктовых ножей. Мне пришлось сделать Эдит серьезное внушение насчет него — это совсем не тот человек, визиты которого на кухню можно считать уместными. А потом пропали все серебряные десертные вилочки, и я нисколько не сомневалась, что по его вине, но очутилась в довольно затруднительном положении, ведь, чтобы обвинить кого-нибудь в подобном проступке, нужны доказательства, правильно? Но потом оказалось, что это Пегги убрала их в ящик со столовыми салфетками, так что беспокоиться не стоило. Но «узник совести», политический заключенный — это же совсем другое дело, так?
— Не думаю, что кому-нибудь из хампстедских суфражисток доводилось попадать в тюрьму, — осторожно произнесла Ивлин. — Но у мисс Уилкинсон наверняка найдутся такие знакомые. Попробую что-нибудь предпринять.
— Можно мне пригласить к нам на ужин подругу? — спросила Мэй. Шел вечер, она делала задание по французскому за обеденным столом, напротив нее мать писала письма.
— Конечно, детка, — разрешила мать. — Я ее знаю?
— Нет, — ответила Мэй. — Мы подружились недавно. Но она тебе обязательно понравится.
Она написала Нелл официальное приглашение и отправила по адресу, который узнала от нее. Ответ пришел по почте: Нелл принимала приглашение, но объясняла, что заканчивает работу лишь в шесть часов, то есть немного позднее назначенного времени. Мэй сообщила об этом матери, которая удивленно подняла брови.
— Детка, кто же она такая, эта твоя подруга?
Мэй беззаботно отозвалась:
— Да так, один человек.
Но, когда Нелл позвонила к ним в дверь, Мэй открыла сама, не доверив эту задачу миссис Барбер и опасаясь, что в Нелл не узнают гостью, приглашенную на ужин. Нелл с нерешительным видом ждала на крыльце. Она знала, что у «господ» принято наряжаться к ужину, но ее единственной приличной одеждой было воскресное платье, которое она терпеть не могла. Будь она проклята, если наденет его в гости к этой новой… новой… не важно, кем ей приходится Мэй. Нелл с подозрением относилась к людям, которые лебезили перед высшим классом. И свирепо твердила себе, что если лейборист Кейр Харди может являться в парламент в матерчатой фуражке, хоть вокруг сплошь щеголи в цилиндрах, то и она явится к Мэй в рабочей одежде.
