Сашу она не заметила.
Плащ застегнут на все пуговицы.
Она, конечно, была сейчас на этой улице, но в то же время ее здесь уже не было, она лишь присутствовала внешне, собранная совсем для другого.
Саша видел, как она быстро нашла телефон-автомат. Хлопнула дверью.
Звонила она недолго, но перемены в ней произошли очень неожиданные вышла обрадованная, такси искала рассеянно, Сашу не видела по-прежнему никого она сейчас не видела.
Очень красивая - да, очень.
Где она успела так загореть? Белый плащ перетянут поясом. Да, в полном порядке. Видимо, умылась, и все. Свежее лицо. Значит, Петр дома.
Вот и такси.
Она увидела Сашу, открывая дверцу такси, и тотчас ее захлопнула. Замерла рядом с машиной.
На той стороне улицы - Саша, с покупками.
Давно, наверное, стоит.
Судя по всему, давно за ней наблюдает.
Тапочки, шнурки болтаются.
Длинный белый батон, молоко - уронит все.
А коротко ему не идет - надо волосы отпускать, - почему-то подумала она.
Саша помахал ей свободной рукой, удерживая с трудом свертки, молочные бутылки.
И она помахала. Что еще?
Вместе помахали.
Все слова - позади.
Машины мчались мимо них.
Саша махнул - уезжай.
Она развела руками - что делать? - надо.
Он тоже понимающе развел руками, улыбаясь - как вчера в цирке примерно так - и это Кате не очень понравилось, что он так улыбается - как вчера.
Надо ехать, все - домой, домой, это главное, а все остальное несущественно.
Теперь слова - через дорогу - к нему:
- Я дверь захлопнула! - тоже улыбаясь, кричит она. - У тебя ключи есть?
- Что?
- Ключи - как войдешь? Ты взял ключи?
- Все в порядке, - он ничего не слышал, что она там спрашивает, но заранее соглашался со всем.
- Я поехала, - сообщила она. - Звони, звони нам обязательно, ты слышишь?
Он ничего не слышал. Но очень хотел, чтобы она как можно скорее уехала.
А она не уезжала. И Саша не уходил. Они молча смотрели друг на друга через улицу - уже не улыбаясь.
Потом резко хлопнула дверь такси - поехала, исчезла среди других машин.
Саша постоял еще некоторое время напротив булочной.
Он шел медленно, в толпе.
Город все более оживал, прибавилось прохожих - толпы лиц сшибали с ног. Праздный, конечно, вопрос, но куда все они спешили? Отчего один был выглажен и причесан, а другой читал газету на заборе. Отчего у женщины, идущей навстречу, платье розовое, а глаза невеселые. А куда спешит эта девочка - летит - вся жизнь вокруг остановилась и сосредоточилась на том, куда она бежит. И совсем старые люди, опрятные, в чистом, сами вышли на улицу, вышли, чтобы сесть у подъездов, на эти скамеечки, смотрят, смотрят уходящими отсюда глазами на эту жизнь - она уже совсем чужая, - и все же она есть - не иллюзия, не сон - вкус хлеба - теплый еще батон, утреннее солнце.
