— Уходите, — сказал череп.
Сержа два раза просить не надо. Выдернув копье из руки, он бросился на помощь к Итсаску, но та уже сама отбилась и с возгласом боли и страдания бросилась к нему.
— Все хорошо, все хорошо.
Она обняла его, а потом выстрелила в нападавшего на них демона за спиной Сержа.
— Надо отступать! — Диего, обернувшись в человека, бросился к ним.
Войска действительно отступали, не выдержав напора демонов. Настя и боги оказались отрезанными от своих основных сил, но боги держали оборону, пока Настя и Ноктурна сражались друг против друга.
Локи от злости рвал своих врагов на части, но он не мог пробиться к графу и бросить свой фланг. Агенты вокруг начали отходить. Упал Толя-громовержец, и Локи только успел отбросить голодных до крови и энергии демонов, подхватить его еще живого и оттащить в лес. Вслед стали подтягиваться и остальные.
Самаэль сражался как лев, его мечи сверкали без устали, а противников у него было больше десятка. У него не получалось пробиться к Люциферу или Ноктурне.
Они проигрывали. В тоске он огляделся, увидел отступление раненых и истерзанных агентов, гнев переполнял его и обида на то, что никто из ангелов не пожелал присоединиться к ним в этой битве. Даже демоны выбирали стороны. А ангелы просто равнодушно смотрели на все. Но он не сдастся, до последнего будет сражаться за то, что ему дорого. Сколько сил положено на создание этого мира! Разрушить его — какое тяжкое преступление, но еще больший грех — не сделать ничего, чтобы сохранить.
Он снова бросился в бой, пытался пробиться к Насте, но демоны волной встали на его пути. Он бился с каждым из них за то, что любил. Ярость давала ему энергию.
Весь в крови, он снова огляделся: почти все отступили. Дрогнули даже силы вокруг Насти: черное кольцо демонов сжималось.
Вдали он уловил полный торжества взгляд Люцифера и скрипнул зубами от ненависти.
На черном небе сгущались тучи, зарницы были все кровавей.
Бой скоро захлебнется.
«Что ж. Мы умрем, сражаясь!» — подумал он.
И тут белый свет озарил небо позади него и над ним. Он обернулся: к ним спускалось огромное белоснежное войско ангелов под предводительством Рафаэля.
Если бы Самаэль мог плакать, то ему бы перехватило горло от волнения. Он разделался с напиравшими противниками, и когда остальные при виде белоснежного и внушительного войска отступили, Рафаэль приблизился к нему:
— Мы пришли, чтобы воевать вместе с тобой и Матерью, Самаэль.
Самаэль пытался сохранить непроницаемое выражение на лице, но Рафаэль уловил золотой свет в его зрачках и с любовью добавил:
