Нет, таки нет пока миллиона экземпляров «Анны Кустицкой» — 975 с половиной тысяч в сумме — подбил на счётах итог хозяин земли Русской. Это так отвлекаюсь от примерного подсчёта казны, перед отправкой в большое путешествие. Пора уж, пора, совершить кругосветку! Сначала иду на флагмане крейсерской эскадры «Адмирал Истомин», в память Владимира Ивановича поименованного, из Кронштадта до Техаса. Там по железке до родного Константинополя-Тихоокеанского. Год поживу в Калифорнии и далее через русскую островную губернию Гавайи, до Владивостока. Уверен, путейцы жилы порвут но всё сделают, дабы Константин Первый открыл сквозное движение по Великому Железнодорожному Пути. Именно так пишут все о самой протяжённой железной дороге — все буквы заглавные!
Эх, как же я устал, обрыдло всё, нет, временно сдаю державу старшему. Благо Александр Константинович в Томске напитался «сибирским духом» и мыслить научился стратегически. А мне теперь можно ввязаться в драку и погибнуть геройски, скажем в территории Юта, по сию пору удерживаемую русскими частями. Славная смерть на поле боя.
Да, похоже исчерпал я в этой реальности свой ресурс, и вовсе не физический, а как назвать то его — ментальный, душевный? А хрен знает какой…
Ничто не радует, не греет душу. Дети толковые выросли, внуки вон рождаются один за одним, любовницы на всяк вкус и изыск, дела в державе идут распрекрасно, особенно если сравнить с той Россией, откуда прибыл, а ничто не трогает…
Выдернул из Томска наследника, Александр в Петербурге останется на хозяйстве, младший, двадцатилетний «ботаник» Николай в Москве, при химической лаборатории Университета «прописался», учёный среди великих князей — это редкость. А средний, Владимир, как генерал-адмиралу и положено, сопроводит императора через океан. А там, через Тихий, до Владивостока доберётся, сколько можно в Атлантике мариновать морского волка?
В Иерусалим ушла телеграмма, государь срочно вызывает в Санкт-Петербург генерал-майора Сыромятова. Дела новоиспечённому генералу следует сдать в наикратчайшие сроки и полным ходом гнать дежурный крейсер в Севастополь, а далее на курьерском поезде в столицу.
Почти двадцать лет сиднем сижу в Царском Селе, заслужив прозвище царскосельского философа, узника, пленника, затворника, — выбирай любое по вкусу. Дети выросли, жена умерла, самое время тряхнуть стариной, наведаться в края, где изрядно пошумел в молодости. Заодно и посмотрим, как машина государственная работает при «смотрящем» Александре Константиновиче. Сама идея путешествия «озарила» во время вечернего чаепития — а чего я тут прозябаю, мхом обросши? Покушения боюсь? Да плевать! Ведь утверждали братья, калымившие на «переброске» в иномирье, что не исчезнет реальность данная вместе с моим уходом, лишь далеко-далеко отойдёт от нашей и «потеряется» в бесконечности миров. И это греет душу, когда б ещё Россия в 1875 году столько козырей на руках имела, приступая к «Большой Игре» с Великобританией?!
