Мы не по-детски веселились, оставаясь, впрочем, на постоянном стреме в отношении возможных провокаций со стороны злодеев-путчистов. На той самой баррикаде я, кстати, впервые услышал песню группы «Гражданская оборона». Какой-то мутный чел на имидже анархо-панков того времени (хиппистский хаерок, черная шинелька, штаны, заправленные в ботинки) сидел на баррикаде и, аккомпанируя себе на акустике, выл про «границы ключ». Че за кал? Че за вой? И че за кальный дух исходит от этого вытья? Оказалось, что это одна из популярнейших песен «Г. О.», мало того – ко всему прочему, чувак называл это панк-роком!
А впрочем, тусовало там немало и нормальной братвы, со многими мы познакомились и забратались, вместе выпадая на измену от сообщений о танковых и газовых атаках, снайперах, засевших на крышах близлежащих домов, и жертвах первой ночи.
Через три дня путч радостно завершился, демократия победила. Ельцин выступил с танка, прикрывшись Коржаковым, а «НАИВ», «Монгол Шуудан», «Мистер Твистер» и кто-то еще выступили на лестнице Белого дома с праздничным концертом.
Говорят, Шура Иванов в панк-экстазе во время наивовского сета послал со сцены Ельцина на хуй (ну, или высказался в подобном духе). Не знаю, своими ушами не слышал.
Наступала осень. За лето мы сыграли несколько удивительных концертов в разных странных местах. Мы ездили в мой пионерский лагерь, выступив на его сколько-то-там-летии (сбылась мечта идиота), Рубановская мать отрулила нам выступление в Центральном доме работника искусства. В этом помещении через несколько лет обосновался скандальный клуб Hungry Duck. Там мы фигачили сразу после каких-то цирковых клоунов и перед фокусниками.
Подвал процветал, мы репетировали все больше и больше вещей, в том числе сделали несколько каверов Pistols: No Feelings, God save the Queen и Anarchy in the UK.
В середине октября в Москве открылось первое место, которое работало по принципу европейского рок-клуба. Кафе «Отрадное» на метро «Алтуфьевская», открытое (а вернее, переделанное в рок-место из обычной окраинной пивнухи) басистом «Монгол Шуудан» Лехой Поляковым и его братом Володей, работало несколько дней в неделю. Каждый концерт был концертом независимой рок-музыки, там стоял путевый аппарат, сцену и зал разделяла металлическая решетка. Любая группа получала ящик пивчаги и поднос бутеров. Эта практика в будущем была перенята множеством мест, не только в Москве, но и в других городах. У музыкантов это называлось «играть за простав» или «играть за пиво». Соответственно, группы по своему статусу делились на тех, кто играет «за прайс», и тех, кто играет «за пиво». Мы, имея знакомства в Рок-лаборатории, сразу же попытались вписаться в «Отрыжку», что нам с успехом и удалось.
