— Чш-ш-ш! — загребает кружки Миша и, развернувшись, отчаливает от прилавка, как от пирса.
— Слыш, Сереж, — толкает Миша друга в плечо. — Очнись, Сереж. Я — мамка твоя, молочка принесла. Слышь?
Сережа берет кружку двумя руками за запотевшие бока.
— Э-э-эх, козлятушки, эх вы, ребятушки! — отшучивается он полумертвыми губами. Волосы упали на глаза, но он упорно смотрит вперед, за горизонт.
— Хо-о-очется пивка пососать, — говорит Миша, прищурившись. — Хооо-очется!
Филипыч, приплясывая, подходит к стойке. Он улыбается, словно желая сказать что-то серьезное и важное для всех. Глаза его распахнуты. Они светятся, лучатся. Филипыч смотрит на Мишу Землероя, на продавщицу Варю в засаленном халате и говорит торжественно:
— Здорово, мужики, я пришел к вам пиво пить!
— А мы не ждали тебя! — набычившись, тихо говорит Миша.
— Действительно, соскучились по тебе… — зевает Варя во все окошечко. — Ждем не дождемся…
— А я вот взял и пришел! — поворачивается на месте Филипыч. — К вам!
— Покажи, как на параде ходят, Филипыч, — кричит кто-то из-под тутовника.
Филипыч показывает. Смеются.
— А как собаки чешутся, покажи!
Филипыч приседает, становится на четвереньки и правой ногой трет себя по боку. Теперь смеются больше.
— А как баба до ветру ходит! Покажи, Филипыч!
— А-а-а! Нет, нет, нет! — смеется Филипыч. — В милицию заберут, я знаю, знаю!
— Так здесь ее нет же, милиции! Покажи!
— А-а-а! Раздеваться надо! Нет, нет!
— Ладно, показывай, не ломайся! — надвигается на Филипыча Миша Землерой. — Давай, давай. Ты мне с прошлого раза кружку пива зажал!
— Когда зажал?! — кричит Филипыч. — Ниче я не зажал! Я все сделал, не подходи!
— Не-е-ет, зажал! Обещал краковяк сплясать и зажал. А пиво мое высосал!
— Не пил я твоего пива! Не пил!
— Давай, давай… — Миша берет шутя Филипыча под руки и, приседая, собирается с ним танцевать.
— Пусти, гад, пусти! — визжит Филипыч. — Кэри-мэри-дэри-фэри! Пусти!
— Знаем мы твое «кэри», слыхали. Давай танцуй, давай отрабатывай честно.
— Зажал, зажал… — тихо говорит сам себе Сережа, — я помню… — и чуть не роняет из рук кружку. — Я все-о-о вижу, меня не проведешь!
— Танцуй, танцуй, блажной! — приседает Миша вместе с Филипычем.
Он вдавливает его в землю, тот сопротивляется, гнется и все-таки ломается, как палец в суставе.
— Давай, давай, зажал кружку, зажал! Вовки сегодня нет, некому за тебя заступаться! Сегодня я с тебя три шкуры сдеру за ту кружку! Давай, давай!
Смех прекращается.
— Оставь его, Землерой, оставь дурачка, — подает кто-то голос из-под тутовника.
