— Ну, пока… — говорю я. Шлагбаум поднимается, светофор мигать перестал. — Здесь рядом платформа электрички. Скажи Люсе: пусть не волнуется… Придумай что-нибудь.
И опять Левка смотрит на меня. А я на него. Проходят две секунды, потом еще две, потом еще. Проходит целая вечность. Грохот и шум, шелест и свист. И тишина. Прежде чем я говорю ему:
— За труды спасибо. Извини.
Я вытряхиваюсь на асфальт, с удовольствием потягиваюсь, и во всех суставах раздается треск. Я хлопаю дверцей, поднимаю воротник своей немодной рубашки и спокойно, даже чуть вразвалочку, иду восвояси. Воздух свежий и мокрый. Я с удовольствием дышу этим воздухом, вышагивая на платформу электрички. Я иду и опять вспоминаю, что где-то здесь когда-то давным-давно мы собирали с Люсей ягоды.
Писатель Козлов был родом из далекой и теперь заброшенной деревушки Криницы. Лет десять он жил в Криницах, потом работал в Райцентре, поехал учиться на Узловую и теперь уже жил в Москве. Впрочем, это было указано в его воспоминаниях и отражено в творчестве.
В Москве писатель Козлов женился и усыновил приемного сына гения. Сын действительно был выдающихся способностей, и даже райцентровская газета «Призыв» перепечатала статью из центральной прессы. Статья называлась: «Кто они — Козловы?» В ней говорилось о феноменальных способностях Козлова-младшего, который в четыре года написал первый квинтет, а в семь стал лауреатом конкурса. Мальчик был нелюдим и, как вскользь указывалось в статье, с «характером».
Сейчас сын Козлова учился в консерватории и писал авангардистскую музыку для ударных. В центральной прессе статья называлась «Мальчик и барабан». Мать мальчика, жена Козлова, была поэтессой, Козлов-старший писал пьесы. Здесь, в Райцентре, он написал первую свою пьесу, которая называлась «Криницы» и поведывала о детских годах Козлова, о маленькой степной деревушке и крестьянской жизни среди солончаков. Тридцать лет назад пьеса прошла с огромным успехом, была поставлена во многих театрах страны, но премьера состоялась здесь, в Райцентре, на родине Козлова.
Теперь Козлов стал маститым драматургом, последняя его пьеса тепло встречена критикой и поставлена в музыкально-драматических театрах страны, — драма из жизни американских цыган, острополитический фарс.
Писатель и раньше тяготел к политической драме. На Узловой последние годы шли его пьесы о трагедии эскимосов Аляски и гибели племен африканских пуштунов. Козлов осуждал расовую сегрегацию, апартеид и угнетение народов мира международным капиталом. И вот — настоящий успех. Пьеса в стихах на музыку приемного сына пошла, театр за театром хотели иметь в своем репертуаре драму из жизни американских цыган.
