— Ну что ж… Прощай, — сказала Юля. Он кивнул. Скрипнули тормоза, что-то засвистело и заурчало внизу. Юля помедлила еще несколько секунд и добавила, может быть, слишком сухо, но с нежностью: — Алик.
В то же мгновение с визгом и скрежетом грохнула створками дверь. Закрылась. Сомкнулась. В створках не было стекол. Они опять смотрели друг на друга, теперь уже через выбитые стекла.
В семь часов вечера электричка сделала короткую остановку на станции Костюково. Юля вышла на платформу. Состав ушел быстро, с ревом огибая холм. Юля мельком глянула последнему вагону вслед, глубоко вдохнула чистый морозный воздух и посмотрела на небо. Далеко-далеко вверху летали птицы. Стоял прекрасный весенний вечер. День угасал. Вдали, на холме, стояла заброшенная церковь, старинное кладбище около нее, постройки, занесенные снегом. Внизу, у подножия холма, на пятачке расчищенного льда, копошились мальчишки. Дальше, завершая эту белую тишину и безмолвие, за церковью на холме, невдалеке от замерзшего озера, у подножия холма, виднелось маленькое Костюково. До следующей электрички было два часа. Юля спрыгнула с платформы, перешагнула пути и пошла напрямик, по целине, проваливая подтаявшую корку снега. Наст лопался весело, со звоном. Юля поднималась на холм, опустив голову, засунув руки в рукава куртки. Взрывался и звенел наст. Долго после каждого шага позвякивали в тишине маленькие колокольчики. Внизу и в стороне на озере трещали клюшки, кричали мальчишки. Юля медленно, шаг за шагом, поднималась вверх, останавливаясь и обводя взглядом красоту снегов, великолепие долины, раскинувшейся у ее ног. И тогда в эти секунды она слышала только одно. Она слышала, как громко, в набат, словно с высоты той заброшенной церкви, стучало и стучало, вздрагивало и колотилось в груди ее сердце.
Левка — мой друг. Ему везет. Он и похож на человека, которому всегда везет. От его спортивной фигуры пышет уверенностью и оптимизмом. Я смотрю на Левку с заднего сиденья его «Жигулей» и не узнаю его. Мы не виделись всего год, а передо мной вполуоборот сидит совсем другой человек. Этот человек бросил курить, стал говорить четко, внятно, фразами, смахивающими на приказ. Он может подолгу, не отводя глаз, рассматривать меня, изучать, а потом взять и неожиданно улыбнуться. Улыбаться Левка стал много, и этому есть причины. Вчера вечером, позвонив, он сказал, что идет на повышение. Ему чуть больше тридцати. Он белобрыс, напорист и удачлив. Ему везет. Ему всегда везло.
