Оба они давным-давно понимают, что продолжаться так больше не может, нужна реальная основа, необходима твердая почва. Нужно что-то делать, а они словно стоят перед какой-то волшебной дверью и не входят в нее. Но почему же? Ведь нет никакой тайны: надо просто войти. И стать счастливыми. Вместе. Но они топчутся перед этой несуществующей дверью, а время уходит, уходит… И жизнь незаметно для них двоих превращается в какое-то бессмысленное ожидание: когда же наконец произойдет это? А что такое это и как оно будет выглядеть, ни он, ни она не знают.
Она оправдывает себя тем, что мужчина должен всегда и везде проявлять инициативу, а он говорит, что инициатива инициативе рознь и не надо путать божий дар с яичницей. На любой ее повод завести серьезный разговор об их будущем он отвечает пространными умозаключениями и подтверждает правоту своих мыслей высказываниями великих людей, приводит примеры из истории и даже медицины.
Вообще за последние три года он стал много говорить. Он научился проводить параллели между явлениями, не имеющими ничего общего. И Юля даже стала привыкать к его научно обоснованной болтовне на любую тему. И все чаще она понимает, что ничего не решится само собой.
И вот решилась она.
В эту пятницу ехать на Узловую ей было жутко. Юля знала себя: если что-то втемяшивалось в голову, то доводилось до конца. Точно так же она уехала в Райцентр. Тогда она долго смотрела на суету и метания иногородних подруг, выслушивала стенания о том, как все будет ужасно там, на дальней периферии. Их послушать — там все было ужасно: и с жильем, и с продуктами, и с духовной жизнью. (Бездуховность и косность дальней периферии обсуждались особенно тщательно. Все приехали из маленьких городишек, из деревень, жили на Узловой в общежитии, и теперь никто не хотел возвращаться назад. Теперь Узловая казалась раем, землей обетованной). Однажды утром Юля, не сказав ничего Алику, пошла в институт и подписала направление в Райцентр. И уехала. Он ничего тогда не сделал для того, чтобы оставить ее с собой. Он только говорил, говорил, убеждал не форсировать события, обещал с кем-то поговорить. А она уехала работать.
Сегодня в пятницу вечером она едва не опоздала на последнюю электричку. Мест уже не было. Народу на Узловую ехало много: впереди были выходные. Юля встала в проходе перед группой мужчин, занявших сидячие места. Мужчины обсуждали какой-то спортивный матч, спорили, покрикивали, матюкались. Юле было не привыкать.
