«А ведь я этого не хотел…» — успевает подумать солдат. С грохотом проносятся мимо колеса, и что-то больно бьет солдата по плечу. Уменьшаясь в размерах, машинист что-то кричит, размахивая рукой. Стакан, который он бросил в солдата, разбивается о ферму моста. Осколки его медленно падают в воду. Машинист вертит возле виска пальцем, которым только что придерживал стакан. Осколки тонут в воде, покачиваясь из стороны в сторону. К одному из них в глубине подходит большая рыба, всасывает в рот и сразу же выплевывает. Разворачивается и уходит в глубину. Туда, где могла лежать голова солдата. А он как ни в чем не бывало вертит этой самой головой, выходит на шпалы и смотрит в сторону уходящего состава. Последний вагон пустой. Он болтается. Солдат трет ушибленное плечо, смотрит, пока последний вагон, взбрыкнув, не исчезает за поворотом. Потом переходит к перилам, наводит бинокль. Комок подкатывает к горлу солдата. Двое вышли из леса. Не спеша идут по песку к остальным. В руках у нее охапка полевых цветов, походка сонная и грациозная.
— Сука, — говорит вслух солдат. — Проклятая сука! Так бы и пристрелил тебя!
Он срывает с плеча винтовку, вставляет патрон, целится, но потом передумывает, вынимает патрон, но от того, чтобы прицелиться, не отказывает себе. Лена, подпрыгивая, попадает в прорезь прицела. Она вся умещается в прорези, кроме отставленной в сторону руки с цветами.
— Щ-щелк! — говорит солдат. — И нет еще одной суки!
Теперь очередь Володи. Его вьющаяся голова не умещается в прорези. Торчит.
— Щ-щелк! — второй раз говорит солдат и опускает голову. — Ладно, живите… — шепчет он, сплевывая в воду. — Пока.
— Ну, а теперь последний номер нашей программы! — кричит издали Володя. — Тимур, просыпайся!
— А? — вскакивает Тимур. По всему видно, что снился ему тяжелый сон. Лицо помятое и бледное. — А-а-а… Это вы… Пришли. — Он устало ложится опять на песок. — Мне приснилось такое!.. Нельзя спать на жаре, пить водку… Нельзя.
— Ну что, последний номер нашей программы, да? — повторяет Володя, присаживаясь к столу. — Где орлы?
— Кто? — закрыв глаза, спрашивает Тимур. — Какие орлы?
— Где ребята?
— Откуда я знаю… Слушай, поехали домой. Я так устал. По-моему, я обгорел, да?
— Есть малость.
— А вот и мы! — громко говорит Лена голосом Снегурочки, неожиданно выскочившей из-за елки. — Вот мы и пришли! Оленька! Ты что там делаешь?! — Голос у нее мягкий, бархатистый. — Вот паршивка, опять в воду полезла. Опять кашлять будет. Фу-ты! Перепачкалась как кикимора!
