— Я что-то не понимаю тебя в последнее время! — кипятился Володя. — Что-то не пойму ничего!
— А что здесь понимать? Что?! Зачем ты его сюда привез?!
— Он с быка прыгать будет.
— Кто?
— Филипыч.
— Я не про него! Я про брата! Зачем ты его привез, а?! О чем вы там около мотоцикла говорили?!
— Так, перекинулись…
— Перекинулись? Видела я, с какой рожей ты оттуда шел! Оленька, закрывай глазки! Часочек поспишь, и поедем домой! Кому я говорю — закрывай глазки! Ты слышишь меня или нет?!..
— У нас тоже один случай был, — вступает Лелик. — Мужик вез со свадьбы полон кузов, пьяный, так перевернулся и всех поубивал. А сам остался жить. На суде ему говорят: вышка. Ну, значит, это за то, что кого убил, кого покалечил. А он говорит…
— Ладно, ладно, не кипятись… — вкрадчиво звучит голос Володи. — Пойдем в лес, погуляем, цветов нарвем Ольге. Пойдем поговорим спокойно.
— Знаю я, как это спокойно. Ты будешь спать или нет?!
— Нет, — говорит Оленька. — Мам, пойдем домой, скоро дождь будет.
— Ты давай не рассуждай, а закрывай глазки и поспи немного… А я тебе цветочков из лесу принесу.
— Ландышей?
— Ландыши весной были… Васильков каких-нибудь принесу. Все, спи…
— Да что там мужик! Свадьба! Чепуха! — говорит Дрын. — Вот я знаю в Америке!.. Над каким-то городом столкнулись два грома-а-а-аднейших транспортных самолета! В одном был порох, а в другом… Вот не помню, что было в другом…
— Тоже порох?
— Не-е… Сейчас вспомню.
— Нитроглицерин?
— Да нет! Сейчас, сейчас…
— Тринитротолуол?
— Не-е. А что это такое?
— Ну, это тоже, чтобы убивать…
— Нет. А в другом была тяжелая вода!
— Вода?! Тяжелая? А что это?
— Это… Ты слушай… И вот произошла такая реакция… Ну это, конечно, на грома-а-аднейшей высоте! Так вот произошла какая-то странная реакция, что разнесло все!
— Вообще все?
— Вообще! Все к чертовой матери!
— И ничего не осталось?
— Ничего.
— А воздух?
— Так в том-то и дело, что и воздуха не осталось. Над тем местом авиакомпании запретили летать своим летчикам, потому что день ничего, два ничего, месяц… А потом р-р-раз! И с концами. Вот так иногда вода на порох действует…
— Тяжелая вода…
— Ага, тяжелая.
Тимур засыпает. Мысли в голове его мешаются, путаются, превращаясь в кашу из воспоминаний, жестов, восклицаний. Он отбрасывает этот груз, словно избавляясь от балласта, но последняя навязчивая мысль проникает все-таки в сон, становится основой его. Мысль: «И все-таки они пошли! И дочку она не уложила! Пус-то-та…»
Оленька сидит на песке, смотрит в сторону леса, куда ушла мама с Володей. В нескольких метрах от нее спит Тимур, накрывшись журналом «Работница». Дрын и Лелик ушли купаться. Солдат на мосту снял винтовку и от нечего делать целится в пролетающих птиц. Филипыч сидит около воды. Город разрастается все больше и больше. Теперь ему приходится ползать между домов осторожно, чтобы ненароком не зацепить какой-нибудь дом или улицу, по которой он сегодня утром ходил. Оленька встает и подходит к Филипычу. Шляпа, штаны и рубашка высохли и теперь валяются на окраине городка. Оленька садится на корточки, удивленно обводя глазами базар, кинотеатр, улицы.
