— Тимур! Ну иди сюда! Не могу открыть!
Тимур встает и идет к Володе.
— Ну что? — спрашивает он со злостью.
— Да вот… заедает… Давно хотел сломать.
— Так давай сломаем!
— Жалко.
— Да чего там жалко! — Тимур отодвигает Володю, берет двумя руками сиденье и с силой рвет на себя. Внутри что-то лопается, Тимур чуть было не падает с сиденьем на песок. — Вот и все.
— Это проще простого.
— Зато надежнее. Сменишь замок, и все дела. Как делить будем?
— Что?
— Не «что», а «кого». Классная телка.
— Не-е-ет, Тим, не получится. С ней не получится.
— Да ладно! Все получится.
— Нет, Тим. Ей через час дома быть надо. И вообще… Завтра, все завтра. Как у нас по плану: возьмем палатку, двоих девочек… Я уже договорился…
— Это будет завтра. Я сегодня хочу.
Володя не отвечает. Он вталкивает в воду бутылку с водкой. Тимур смотрит бесцветными глазами в сторону моста.
— Ну тогда давай вдвоем, — озорно морщит он нос.
— А? — поднимает голову Володя.
Тимур смотрит сверху вниз на брата с сожалением. Володя смотрит на Тимура. Тимур смеется, потом ерошит пятерней волосы брату:
— Ладно, ладно, пионер. Сколько тебе лет?
— Двадцать один.
— Двадцать один, — повторяет Тимур. — Лады… Значит, завтра?
— Завтра, Тимур.
— Хорошо, тогда, значит, завтра. — Тимур смотрит на мост, меняет тему разговора. — Отсюда он прыгает?
— Кто? Филипыч?
— Да.
— Нет, вот с этого быка.
— Высоко…
— А ты думал. Метров тридцать.
— Не разобьется?
— Он? Никогда.
Тимур поворачивается, идет к столу, останавливается.
— А может, передумаешь? — озорно морщит переносицу Тимур.
— Нет, нет, нет… Понимаешь… Привязалась она ко мне… Хорошо ко мне относится. Это очень важно, понимаешь! А потом мы друзья. Да и не сложилось у нее… Выскочила она, а теперь вот…
— Выскочила…
— Нет, Тим, понимаешь…
— Да все я понимаю! Что ты так раскраснелся?! Я пошутил! По-шу-тил! Юмор пропал?!
— Я просто не понял…
— Надо понимать такие вещи! Какой ты пионер! Ты еще октябренок! Значит, так. Я сейчас прилягу посплю, потом придурок прыгнет — и домой! Все! Устал в поезде… И вообще… устал! — Тимур застывает, глядя опять на мост, на солдата на мосту, на солнце.
Становится душно. Звуки в воздухе звенят, как в парной, отчетливо и слишком ясно. Слова будто приобретают вес и, вздрагивая, повисают в воздухе, Филипыч сидит возле воды в черных сатиновых трусах, сидит давно, около часа. Вокруг себя он выстроил настоящий город из песка, с улицами, площадями, и этот город похож на тот, откуда его привезли. Филипыч берет мокрый песок и сыплет его. Вода мгновенно уходит, песок застывает. Филипыч опять берет, опять сыплет. Делает это он сосредоточенно, отрешенно.
