— Значит, ты не против? — барабанит по шлему Володя.
— Я не против, — останавливается Лена и смотрит таким взглядом, от которого все остальные суетливо начинают снимать шлемы и переговариваться. — Это, может быть, и к лучшему, что он узнает, да? Как ты считаешь?
— Может быть…
— Вот и я говорю. — Лена, осторожно ступая по раскаленному песку длинными ногами, уходит. Бедра покачиваются, тело отливает бронзой. Красивая спина, красивые ноги, красивое тело.
У воды творится невообразимое! Филипыч стоит на руках, болтает в воздухе ногами, кукарекает.
— Петух, петух, а почему ты на руках стоишь? — кричит Оленька.
— Я петух наоборот! — подпрыгивает на руках Филипыч, падая в песок. — Ку-ка-ре-ку!
— Ко-ко-ко-ко! — подражает курице Оленька, заливаясь от смеха.
Мама одним движением отрывает дочь от песка. Тихо говорит ей:
— Поди ляг на песок… Не вставай, к воде не подходи!
— Кэри-мэри-дэри-фэри! — кричит, улыбаясь, Филипыч в лицо Елене.
— А ты такой же… Не меняешься. Хорошо тебе: «дэри-мэри» — и все дела…
— Ха-ха-ха-ха! — смеется в лицо ей Филипыч. — Ха-ха-ха-ха! Не то что вам! У вас-то дел мно-о-ого!
В центре круга расстелены газеты. На них лежат помидоры, яйца, сало, хлеб, стоит бутылка водки. Все сидят на песке. Едят медленно, не спеша.
— Прими на грудь, — протягивает Тимуру стакан Володя.
— Не буду, не хочу. — Тимур берет стакан, передает следующему по кругу. — Поможешь мне?
— Помогу, — говорит следующий и помогает.
На другой стороне реки обрыв. В нем много-много норок, из которых вылетают стрижи, камнем падая к воде. Оленька жует яйцо, смотрит на обрыв. Солдат смотрит в бинокль на то, как едят и пьют, тихо насвистывая. Ему осталось служить четыре месяца. Вчера на перилах моста он вырезал перочинным ножом: ЮРА ЛИХАЧЕВ. ДЕМБЕЛЬ. НОЯБРЬ 19… ГОДА. ПРОЩАЙ МОСТ! НИ ВИРНУСЬ НИКОГДА!
Тимур делает бутерброд, подает его Лене:
— Давайте я за вами поухаживаю… Будете пить?
— Нет. — Лена смотрит на Володю. — Я вообще не пью.
— Правильно. В такую жару пить водку равносильно самоубийству.
— А мы пьем! — улыбается Володя Тимуру. — И ничего — живем!
— Пока, — пододвигается ближе к Лене Тимур. — Курите?
— Нет.
— Хотите очищу огурец?
— Мы их нечищеными едим.
— Налей-ка нам, Володя.
— Ты же говоришь «самоубийство»!
— С такой роскошной женщиной грех не выпить!
Лена польщенно улыбается. Володя тоже. Чокаются. Выпивают.
— А вы в самом деле ученый?
— В некотором роде… Аспирант.
— Он уже пятый год аспирант! — хохочет Володя. — Где у нас еще водка, Тим?
