– Не потеряй, – процедил он, протягивая оружие мастеру Фонтену.
Мне почему-то подумалось, что сейчас Бернард Глен заберет у меня кинжал бургомистра, ведь его собственный был сломан. Однако вместо этого интерфектор прицепил к поясу узкий топорик с короткой рукоятью, сделанный, конечно, из черного серебра, и взял лошадь под уздцы.
– Норвуд, ты заметил, куда побежал упырь? – спросил он.
– Конечно, господин Глен. – Я указал направление, но не выдержал и решил уточнить: – Так, значит, можно оставить клинок себе?
– Можешь, – после мига раздумий ответил тот. – Видимо, это твоя судьба…
Заметив мое недоумение, интерфектор улыбнулся краешком губ.
– Неужели ты не догадался, Норвуд Грейс? Твой отец – один из нас.
Этого просто не могло быть! Так я подумал в первый миг. Мой отец в жизни не рассказывал ничего подобного. Да, я был совсем мал, когда его не стало, но раз уж помню многие его наставления, то вряд ли забыл бы такое…
С другой стороны, сейчас в памяти стали всплывать детали, которым я раньше не придавал значения – застарелые белые рубцы на теле, странные книги… И деньги! Почему-то я раньше не задумывался, на что мой отец жил. Насколько мне известно, своими картинами он не торговал, портреты на заказ не писал, но мы никогда не знали нужды. Да даже после его гибели остались средства, которых хватило и на пропой воспитателю – да упокоится его душа – и на мою учебу.
Хотелось засыпать господина Глена вопросами, которые терзали меня, но я понимал, что сейчас не время. Ведь теперь по большому счету нет никакой разницы, кем был мой отец – он давно умер. А вот опасности, окружавшие нас, требовали внимания, и пустые разговоры могли очень плохо закончиться. Поэтому я промолчал.
Прежде чем отправиться по следу упыря, господин Глен на мгновение замер, глядя на клинок, который я сжимал в руке, а потом зачем-то вернулся к уже осмотренным телам мертвяков. А если точнее, то к их одежде, которая валялась неподалеку.
Интерфектор, не сказав ни слова, принялся сосредоточенно ощупывать облачение покойников.
– Что вы ищете? – Я ничего не смог с собой поделать – любопытство брало свое.
– Не знаю, – просто ответил Бернард Глен. – Что-то необычное. Если странности бургомистра как-то связаны с клинком, то, может быть, и у этих найдутся похожие предметы?
Я сразу же понял, о чем идет речь, и присоединился к интерфектору. Мастер Фонтен остался рядом с лошадью и помогать не спешил.
– Если думаешь сесть на Соль, не советую. – У господина Глена, похоже, глаза были на затылке, иначе объяснить, как он заметил, что мой бывший наставник положил руку на седло, попросту невозможно. – Мы с ней уже не первый год вместе… И поверь, она не терпит чужаков.
