— Не собираюсь я успокаиваться. Убери свои руки, — я продолжила ерзать. Даже стала больше прилагать сил, но это длилось ровно до того момента, пока я не почувствовала, как мне в попу начало упираться что-то твердое. При чем, с каждым моим движением оно твердело все сильнее. Из-за этого я замерла. Прошло несколько секунд, моей бурной умственной работы и я поняла, что же это такое упиралось в меня. – Ну ты и извращенец, — произнесла на выдохе.
Арон подхватил меня под бедра и перевернул, жестко уложив на песок. После этого лег сверху, раздвигая мне ноги. Одной рукой опирался о песок, а вторую вплел мне в волосы и сжал пряди.
Сегодня небо закрыли серые тучи, явно говорящие об ухудшении погоды и возможном скором дожде. Поэтому лучи солнца казались блеклыми, а сам день мрачным. Я слышала, как шуршали листья деревьев, гоняемые сильным ветром и то, как этот звук сплетался с шумом бушующих волн. Но сейчас на это все не обращала внимания, ведь им всем завладел Арон.
Я ощущала на себе вес тела оборотня и его мощь. Теперь, когда он был настолько близко, еще и вдыхала знакомый запах – сигарет и безумия. Но, пусть он и дурманил разум, теперь вызывал лишь острую, сжирающую меня ненависть, с которой я смотрела на Арона. На его лицо. Небольшую щетину, которая на нем смотрелась безупречно, на шрам на нижней губе и в его непроницаемые глаза, которыми он так же смотрел на меня.
— Никакой свадьбы. Ее не будет, — он прорычал, явно имея ввиду мою свадьбу. Я хотела сказать, что пусть лучше следит за своей невестой, но уже в следующее мгновение Арон, преодолевая то небольшое расстояние, которое разделяло нас, впился в мои губы своими.
Я замерла. Буквально на несколько секунд растерялась, ведь это был мой первый поцелуй. Конечно, если не считать того момента, когда мы случайно коснулись губами. Но, конечно, тот случай не шел ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас.
Сознание буквально взорвало от возмущения и злости. А еще от ощущений. Непривычных и, против моей воли, будоражащих. Таких, что пропускали по телу импульсы и обжигали губы адским огнем.
Я завозилась. Уперлась ладонями в его торс и попыталась отвернуться, но Арон, все еще сжимая мои волосы в своей ладони, не дал мне этого сделать и в этот момент набросился на губы с еще более сильной жесткостью. Жадностью. Казалось, что ему не нравилось то, что я пыталась отвернуться, не желая этого поцелуя. Из-за этого им истязал меня. И отстранился лишь для того, чтобы хриплым, уже неузнаваемым голосом, сказать:
