Так оно и было, но Шелби не желала признавать этого. Они вышли через дверь кухни во внутренний дворик. Пахло дождем и травой.
– Жасмин ведь не хочет переезжать сюда, верно? – спросила Шелби.
– Она привыкнет. Школа всего в трех кварталах отсюда. Мне не придется беспокоиться, сели ли дети в автобус. Моя мама сможет ходить в супермаркет пешком.
Шелби зажгла сигарету и села, скрестив ноги.
Она знала, что безопасности в мире нет нигде, даже на Лонг-Айленде. То, что происходит в Куинсе, может случиться и здесь. Но она держала свое мнение при себе.
Маравелль подошла и села рядом:
– А что ты думаешь на самом деле?
Шелби всегда беспощадно честна, поэтому Маравелль ее и любит. Она сама такая же. Если ты ведешь себя подобным образом, трудно рассчитывать, что у тебя будет много друзей. Но на тех, которые есть, можно положиться смело.
– Если бы я жила здесь, убила бы себя, – сказала Шелби. – Но я горжусь тобой.
Маравелль вскочила, раскинула руки и закружилась, привстав на цыпочки.
– Субурбия, я люблю тебя! – закричала она.
Несколько последних листиков упали с виноградной лозы, растущей у гаража. Шелби не отказала себе в удовольствии представить, какой будет беспорядок, когда виноград перезреет и нападает повсюду, а злые пчелы, пьяные от сока, зажужжат в воздухе. Тогда Маравелль не будет хотеться танцевать.
– Ты поступила правильно, – сказала Шелби. – Твои дети будут в безопасности, и вы заживете счастливо.
– Ты походишь со мной по мебельным магазинам? – Маравелль по-настоящему взволнована тем, что стала владелицей дома.
– Ни за что! Но я приеду к тебе в гости и привезу из города китайскую еду. Здесь она, наверно, ужасна.
Они вновь сели в автомобиль миссис Диас и направились в Куинс по шоссе «Санрайз». В Вэлли-Стрим большое движение, особенно рядом с торговым центром. Он называется «Зеленые просторы» – по-видимому, это чья-то шутка. Парковки, машины, однотипные сетевые магазины, наполненные никому не нужным персоналом.
Шелби ненавидела моллы и давным-давно их не посещала. Она тяжело вздохнула и посмотрела в окно, думая о городке, в котором выросла. Как они радовались с Хелен, что переедут в Нью-Йорк, окончив школу!
Маравелль, словно прочитав мысли Шелби, попросила ее:
– Не говори сейчас ничего плохого. Я не хочу от тебя слышать, что моя мечта не сбылась.
Маравелль была подругой Шелби, когда та была лысой и курила травку четыре раза в день. Она поддержала Шелби, когда ее подруга дважды разрывала отношения с любовниками. Еще важнее то, что Маравелль доверила ей своих детей, – почему, Шелби непонятно до сих пор.
