Жилище Костолома найти, оказывается, очень просто. Позади остались южные границы частного сектора, солнце клонится к земле, влажный ветер обдаёт тело своим морским дыханием. По спине, прямо по линии позвоночника, скользит капелька пота. Достигает поясницы и остаётся там, впитываясь в ткань белой обтягивающей футболки. Пот по спине — это жидкий страх. Чем ближе к дому — большому, крепкому, надёжному и такому одинокому — тем более влажной становится ткань футболки в области поясницы. И когда, уже почти вплотную приблизившись к глухому металлическому забору, Ксения ловит из-за него яростный лай сразу нескольких собак, судя по лаю — довольно крупных, ей начинает казаться, что влажно уже не только под мышками, в пояснице и в ложбинке между грудями, но и в шортиках. Конечно, это не так. У страха глаза велики. Камер по периметру забора не видно, хотя в Алиевке, вообще-то, уже на каждом сарае CCTV установлено. Странно… От очередного предположения волосы на затылке начинают шевелиться: если хотя бы доля того, что говорят о владельце этих угодий, правда, то чтобы видеть, камеры ему и впрямь не нужны. Собрав остатки самообладания, Ксюха вяжет скользкие ручки пакета двумя узлами и ставит поклажу у забора, в нескольких шагах от глухих ворот.
Назад, к дымчатым силуэтам частного сектора, она уже бежит. Сквозь предвечернее марево чёткие геометрические линии каменных домов размываются в воздухе, обращаясь миражом, неправдой. Но Ксюша знает — пусть там зыбко, но там безопасно. Собаки лают ей вслед — чужаки нечасто ошиваются около участка, и хвостатые рады полаять, им только повод дай. Ксюша собак не слушает — не они её подгоняют, но иррациональное ощущение взгляда в спину.
* * *
Собаки заходятся диким лаем, а такое с ними ними не часто случается. Значит, рядом чужак. Неужели, снова кто-то из местных? Из тех, кто достаточно смел, чтобы бросить мусор через забор, но недостаточно, чтобы постучать в ворота и не убежать.
Выйдя из дома на рассвете, Костолом застал псов беснующимися на дворе. С крыльца могло показаться, что выпал снег — лужайка была покрыта рваными белыми островками, так экзотически выделяющимися на ковре из сочной июньской зелени. «Снег» извергали собаки, дерясь за добычу и терзая её в клочья. Учуяв хозяина, они замерли на мгновенье, прижали хвосты и раболепно уставились на Человека. Подняв с земли раздербаненную «добычу», тот лишь равнодушно пожал плечами: кто-то забросил на его участок несколько свёрнутых в трубочку выпусков утренней газеты, передовица которой сухо и сжато, но всё же оповестила жителей и гостей Алиевки о недавнем происшествии — гибели двух молодых людей в виноградниках. Статья упомянула и о криминальном прошлом, и о нехорошей репутации почивших, избегая подробностей: сразу видно, заметка вышла под санкцией местных властей. Но всё же… Кто-то не поленился и пришёл сюда, к его дому, ни свет ни заря, чтобы закидать аккуратную лужайку этим низкопробным типографическим мусором…
