— …а потом ты обернулась… и отчим… он еще не умер. Он ударил тебя будильником. Вышиб зубы. Вцепился в твое лицо, стал бить…
Пришлось всадить нож ему в правый глаз и провернуть лезвие несколько раз, будто выковыриваешь из яблока семечки
Наташа заплакала, прижав ладони к лицу:
— Пожалуйста, Маша. Не заставляй меня снова видеть это.
— Как у тебя это получается? — Машу трясло. Она взяла Наташу за плечо и крепко сжала. — Откуда ты это знаешь? И кому ты можешь обо всем об этом рассказать?
Наташа продолжала плакать. Маша сжала сильнее, чувствуя хрупкую кость под пальцами:
— Ответь мне, ну же!
Оказывается, убивать легко. Надо просто совсем чуть-чуть ненавидеть весь мир
— Ты несчастный человек, — пробормотала Наташа. — Господи, как мне тебя жалко. Ты не представляешь. Я могу помочь? Как-нибудь? Давай помогу, а?
Маша сильно, наотмашь ударила Наташу по голове. Наташа упала внутрь кабинки, взмахнула руками, чтобы не потерять равновесие.
— Разреши мне помочь!
Она увидела большие испуганные глаза. Глаза человека, который вдруг понял, что натворил и не знает, как выбраться из ямы, в которую провалился. А затем Маша прыгнула вперед, целясь кулаком в переносицу, чтобы наверняка, чтобы сломать! Голова Наташи дернулась. Раздался громкий хруст, словно где-то рядом раздавили сырое яйцо. И следом другой звук — гулкий удар обо что-то металлическое или…
Наташа осела на пол, оставляя затылком на сером унитазе кровавый след. У нее был удивленный взгляд, словно она только что узнала кое-что новое. Накрыла серая пелена, холодный ветер коснулся щёк и высушил слёзы.
— Их так много под снегом, — слова вырвались сами собой. Она не поняла о чём это, зачем это…
Маша взяла Наташу за волосы, резко дёрнула.
— Я знаю, чем ты можешь помочь, — шепнула она. — Выбей из головы всё, что только что наговорила. Или в следующий раз я тебе помогу, сечёшь? Одни проблемы от тебя, блядь.
— Убьёшь меня? — слова застревали в горле вместе с кровью.
— Пока… нет. — Маша стёрла кровь с Наташиного лица. — Хватит с меня этого… Но ты же типа ясновидящая. Должна понимать, что будет, если начнёшь нести чушь про меня, да?..
Наташа попыталась кивнуть. Картинки всё ещё сменяли друг друга перед глазами. Как яркие, сочные фотографии, одна за другой: окровавленные простыни, стеклянный взгляд, скрюченная мужская рука, нож, тёмные подсыхающие лужи на полу… Как же страшно!
— Я могу помочь, — выдавила она. — Я знаю, ты не виновата, Маша…
— Это мой Ад, тут помощь не требуется.
