Дверь, липкую на ощупь, я предпочел открыть ногой. Внутри воняло мокрой псиной и перегаром. В зале сидели с десяток посетителей одинакового вида. Белые, примерно одного возраста, лысые или очень коротко стриженные. Большинство уставились в широкоэкранный телевизор, орущий на дальней стене. Там шла нарезка лучших моментов футбольных матчей. От слишком яркой цветопередачи заломило глаза. Несколько присутствующих глянули на меня, не выпуская из рук кружек с пивом цвета мочи. Над стойкой бара криво висел линялый британский флаг. Присмотревшись, я заметил, что он приколочен гвоздями. Как же, предмет гордости.
Бармен за стойкой выпрямился, изобразив подобие улыбки. Лицо его было отмечено печатью возраста, злобы и пьянства. Я успел насчитать у него во рту три золотых зуба. Он молча кивнул. Ревущий телевизор перекрывал все прочие звуки.
— Добрый вечер, — обратился я к бармену. — Не знал, что тут открыто…
— Да я сам никогда не знаю, откроюсь или нет. Сегодня вот футбол.
— Я кое-кого ищу.
Бармен уставился перед собой бессмысленным взглядом:
— По-твоему, те, кто сюда приходят, жаждут найтись?
— Мне нужен Маркус Кольер.
— Не слышал про такого, приятель. — Бармен равнодушно отвернулся.
— Говорят, он тут частенько.
— Частенько что?
— Ага, смешно, — согласился я. — Он такой бледный, лысый…
Бармен засмеялся и глазами указал мне на десяток посетителей — под это описание подпадали все.
— Ладно, я буду пиво. Про пиво-то вы слышали?
От этих слов бармен встрепенулся, но я направился в туалет. На сей раз присутствующие удостоили меня суровыми взглядами. В туалете обнаружилась единственная грязная кабинка. Дверцу так часто пинали, что верхняя и нижняя половинки открывались независимо друг от друга. Я прочел граффити поразборчивее и совершил доведенный до автоматизма пятиточечный обыск. В плафоне светильника обнаружился пакетик с чем-то, похожим на амфетамины. Ну да, мощь белых.
— Три фунта, — сказал бармен, когда я вернулся.
Я выложил на стойку три монеты, и он указательным пальцем подвинул их к себе по одной.
На стойке лежал красно-бело-синий барный коврик с надписью: «НА НАШЕМ ФЛАГЕ НЕТУ ЧЕРНОГО ЦВЕТУ»[10].
Пока я отсутствовал, в зале стало на одного человека меньше. Я отхлебнул пива и повернулся к бармену:
— А в субботу вечером он тут был?
— Кто?
— Маркус Кольер.
— Я же уже сказал…
— Его именем все стены в сортире исписаны. Типа самый большой хрен на районе.
Бармен не шелохнулся.
— Хотя соревноваться есть с кем.
