Харт помог ей надеть пальто и проводил до лифта.
— Адью, — попрощался он и элегантно послал воздушный поцелуй.
Эми вышла на улицу в некотором ошеломлении. Под ногами тротуар искрился инеем.
— Как красиво! Я возношусь к звездам! — воскликнула она.
— К звездам? — переспросила проходившая мимо старая леди. — Там смертельно холодно, вот что я вам скажу. Вас околдовали!
Вернувшись домой, Эми сразу поднялась в свою комнату и сняла с пальца кольцо с бриллиантиком.
От внезапной острой боли Чарли вздрогнул.
— Чего ты? Подавился? — сострил Фиделио.
После чая они сидели в буфете. Все уже разошлись, кроме Билли, в этот самый момент украдкой передававшего кухарке Босха.
— Думаю, мама назвала бы это расстройством пищеварения, — потирая живот, ответил Чарли.
Хотя и не был в этом уверен. И не понял, когда и почему боль исчезла, но чувствовал себя так, словно только что потерял что-то очень дорогое.
Кухарка подсела к ребятам.
— Что происходит, Чарли? Говорят, кое-кто из животных вернулся. Я бы сказала, очень примечательные животные. Например, Спринтер-Боб, попугай Лизандра, уточка Эммы, хомячки Габриэля, ну и так далее. Почему не нашлись остальные? — спросила она.
— Душка же здесь, — уклонился от ответа Чарли.
— Конечно. Только он чем-то очень напуган.
— Не думаю, что Чарли вам что-нибудь расскажет. Даже я ничего не знаю, — заявил Фиделио.
Кухарка покачала головой:
— Не побывал ли ты где-нибудь и не дал ли какой-нибудь глупой клятвы, а, Чарли?
— Не совсем так, — ответил Чарли.
— Ну что же, будь осторожнее, дорогой. Это опасная и хлопотная игра. Тебя ждут неприятности. Получше придумай, что будешь отвечать на вопросы Блуров, не то они постараются выжать из тебя все самым беспардонным способом. — Кухарка отправилась в кухню, придерживая рукой безразмерный карман фартука. — Ладно-ладно, потерпи, сейчас ты получишь свой ужин, — заглядывая в глубины кармана, приговаривала она на ходу.
Неприятности начались сразу после ужина. Вместо того чтобы отпустить закончивших есть детей, доктор Блур похлопал в ладоши, призывая всех к тишине. Затем директор, заложив руки за спину и опустив голову, начал расхаживать по помосту, на котором стояли обеденные столы преподавателей.
Три сотни детей, сидевших за тремя длинными столами, наблюдали за крупным мужчиной в черной мантии, с красным лицом, аккуратными усами и очень коротко остриженной серо-стальной шевелюрой. Наконец он прекратил хождение и остановил свой взгляд на столе театрального отделения, стоявшем прямо перед помостом.
