Закупаться у местных оптовых торговцев оказалось накладно. Куда выгоднее было завозить товары из Калькутты – с Буррабазара или Манглахата[7]. И я убедила в этом мужа. Поначалу он, как человек нерадивый и тяжелый на подъем, не соглашался. Но я сопровождала его в первых двух поездках. Потом он уже ездил один.
У людей вкусы менялись каждый божий день. Сегодня им подавай одни расцветки и фасоны, а завтра другие. Впору было заключать пари на тот или иной спрос. При закупках мы все это принимали в расчет. И дела наши пошли в гору.
Как-то вечером к нам в лавку нежданно нагрянул мой свекор. В плиссированной дхоти[8], складчатом панджаби, на шее платок, в руке трость, на ногах новенькие туфли. Он мельком осмотрелся, не скрывая легкого презрения. В лавке было не протолкнуться. Недолго поглядев, как идет торговля, он ушел.
А через несколько дней пришел снова. Я предложила ему стул. Он сел.
– Бойко у вас идут дела.
– Вашей милостью.
– Не моей, бума, ведь я никогда не давал вам своего благословения. Я проклял вашу лавку, если уж на то пошло. И труды ваши. Но, как видно, согрешил.
Я смолчала.
А он продолжал:
– Ваша строптивость мне не по душе. Но конечный результат, гляжу, оказался прибыльным. И какой же у вас месячный доход?
– Три-четыре тысячи.
– Это ж целая куча денег!
Поскольку его мужское самолюбие и самоуважение могли быть уязвлены, я не стала говорить ему, что деньги от продажи земли и озера в Пакистане еще не поступили и золота на продажу тоже не осталось, хотя в хозяйстве у нас был порядок, и вовсе не благодаря какому-то чуду. Да и нужды говорить ему это не было. Он и так все знал. И потому начал наведываться в лавку каждый день.
Высокомерную улыбку с его лица как рукой сняло. У него на глазах была продана пара шелковых сари за две тысячи рупий каждая.
Он аж заерзал на стуле.
– Какова же выгода с этих двух сари, бума?
Я застенчиво улыбнулась и сказала:
– Нужно учесть производственную цену, транспортные расходы, арендную плату, счета за электричество, зарплату служащим и потом рассчитать среднюю стоимость сари.
– Уф, просто голова кругом. Как же ты все это считаешь? Раньше мы все больше проматывали деньги, не зная им счета. Всем этим пристало заниматься простолюдинам.
Я мягко ответила:
– Так вот, наша прибыль с этих двух сари составляет шестьсот тридцать рупий.
Он изумленно пробормотал:
– Шестьсот тридцать… за какую-то пару сари!
Он ушел домой, не скрывая своего изумления и вместе с тем тревоги.
